Отвечая на вызов, Шинтай утопил клавишу. Тотчас экран вспыхнул, заиграл красками, яркими да сочными, какие тайник наблюдал лишь в бункере Властителя, по кабельной связи. И картинка возникла не хуже – если иметь в виду качество. (Вот сюжетец подкачал, увы.) Сильно, сильно!.. И сколько еще секретов озерники берегли для себя? А одарили ими почему-то панцирников, главных своих врагов. Ну что за удивительный выверт! Н-да… Друзья, говорят, познаются в беде. Но лучше бы их узнавать раньше – не так больно, когда доходит до беды.

Конечно, с экрана на него глядел огр – здоровенный, коричневый, как почти все они. Но совсем юный, небрежно и легко одетый, с великолепной матовой кожей без единого пятнышка или шрама. Действительно, экое богатство! – с кривой ухмылкой подумал Шинтай. Да только не про наши закрома.

– Что, пластун, – спросил гигант, сверкнув снежным оскалом, – поджарили тебе пятки? Только не прикидывайся! Будто не разумеешь по-нашему!.. Я знаю о тебе больше, чем думаешь.

Голос его прозвучал неожиданно мягко, вкрадчиво, будто мурлыкала гигантская кошка, и почти дружелюбно – во всяком случае, бодро. Еще бы ему не веселиться!..

Протянув руку, огр подрегулировал что-то на своем пульте, и картинка сделалась выпуклей – будто оконце, распахнутое в соседнюю комнату. Даже пахнуло ароматами, наполнявшими чужую кабину, в основном почему-то женскими. А вот запаха самого юнца Шинтай не ощутил: видно, этот дикарь из чистюль. Либо в его роду принято подкрадываться к дичи, а не гнаться за ней со всей дури, – чтобы настигнуть одним прыжком. Кошачья порода, явно. Слегка даже родственная пластунам.

– И лучше говорить без свидетелей, – прибавил огр. – Ты ведь знаешь правила, Шинтай?

– Оставьте меня, капитан, – вяло распорядился тот. – Ступайте к своей команде.

Теперь, под пристальным взглядом чужака, Бунго повиновался как автомат – ни облачка на лице, ни лишнего жеста. Четко развернувшись, он скользнул в дверцу, тщательно прикрыл за собой. По лесенке зашаркали шаги – все ниже, ниже. Пока не стихли. Все-таки двигался капитан как военный, а не как истинный пластун, с рождения приученный к неприметности.

«Команда»! – усмехнулся тайник про себя. Два моториста и ремонтник – одно название. Вот они и вовсе не пластуны, Даже формально, – срединные болотники, призванные на службу насильно, недалеко отстоящие от рабов. По-настоящему ценен лишь капитан-водитель. Либо тот, кто его заменяет. Остальные – просто довески к двигателю.

– Небось гадаешь, отчего не прикончил тебя сразу? – снова осклабился огр. – А ты дорог мне!.. И не только мне.

– Поговорим о любви? – процедил Шинтай, едва разжимая зубы. – Ведь это надолго.

В самом деле кот! – утвердился он. Чистоплотность, звучание… в придачу манера играть с жертвой, прежде чем прикончить. Уж не Тигр ли? Вот не было печали!..

– Поговорим о твоих зарубежных делах, – не стал вилять верзила. – О тайных твоих миссиях – в Тиберии, Загорье Кэнтии… Все перечислил? Ах да, еще Огранда! Экий ты, братец, непоседа – весь материк исходил… точнее, исползал Должно быть, нравятся новые пейзажи, города? А сколько людей повидал, причем все такие разные – даже завидно, честное слово. Вот я до последнего времени не видел ничего кроме Столицы. Понятно, служба разведчика трудна и опасна, зато как расширяет кругозор!..

– Кто конкретно вас интересует? – негромко спросил тайник. – Не стоит впустую гонять ряску над трясиной.

– Конкретности хочешь? – радостно изумился orp. – Наш человек, даром что пластун!.. Недаром, видно, терся в Столице. Наверное, знался там с Дэвом, этим беднягой Спрутом? И с Лотом-Львом, начальником Дворцовой стражи, и с Корида-гом, кэнтийским Лидером, и с…

– Довольно, – прервал Шинтай. – Не надо напускать туман – этим нас трудно провести. Итак, вам нужен Лот?

– Ну, ты молодец, – признал гигант. – Нет, правда, люблю людей, достигших в своем деле настоящих высот. Сейчас ведь развелось столько неумех!.. Хотя, может, раньше их было не меньше, только не видно за этим самым туманом.

Отвернувшись от экрана, тайник сквозь прозрачный пластик посмотрел вдаль, где в свете наступающего дня чадно полыхали костры – десятки их! – вздымая клубы черного дыма к самым тучам. Но вспышки убийственных лучей вроде не мелькали больше – кончилась потеха. Наверняка ни одному из болотоходов не дали уйти, однако из малышей-«брызгунов» могли ускользнуть многие. И что они донесут Властителю, кого обвинят? Ведь кто-то же должен ответить за разгром, причем не враг, он к тому времени будет далеко. И попробуй спроси с таких!.. Бить будут своих – в первую очередь. А дальше уж как сложится.

– Итак, Лот, новый император, – повторил пластун уверенней. – Требуется его скомпрометировать, так?

– Может, мне лучше помолчать? – предложил огр. – Ты сам выложишь все, не отвлекаясь на чужие глупости… Кстати куда спешишь так, не к своему ли обожаемому Властителю?

Хочешь первым донести до него весть о блистательном разгроме? Вот он тоже меня занимает, не поможешь свидеться?

– Тоже вас или тоже он? – холодно уточнил тайник. – Вы сами-то определились, чего хотите?

– Всего, – рубанул гигант. – «Ничто не слишком» – слыхал такой лозунг? И даже ты, сладкий, меня привлекаешь, – добавил он вдруг. – Может, нам стоит сойтись ближе?

Звучало это двусмысленно по меньшей мере… и вполне в духе пластунов. Даже, как ни странно, нашло отклик в душе Щинтая, затронуло струны, которые приберегались совсем для иных случаев, персонажей, обстановки. И сразу он ощутил, как сильно, точно на тросах, влечет к этому верзиле. Словно бы тот восседал прямо тут, в рубке, а положением и властью по крайней мере не уступал Властителю. Такому впрямь хотелось покоряться, уступать – ну, разве поломавшись для приличия. Даже сладко заныло нутро, будто в предвкушении. И от этого делалось еще страшней, словно бы теперь Шинтая предала не только техника, лучшая на болотах, но и собственное тело. Ведь не к месту совершенно и объект не тот!.. Эти дикари, всего несколько веков как спустившиеся с гор, недалеко ушли от зверей, от вполне животных рефлексов, подразумевающих неизбывную нужду в самках – и только в них. Где им уразуметь служебное рвение, взмывающее до высот высокой страсти, постичь истинную близость, рождающуюся лишь при совпадении устремлений, задач… даже анатомии.

– А ведь на тебя вывела Габи, – сказал гигант. – Помнишь ее? Такая маленькая белянка со светящейся кожей, отливающей желтым.

И он осклабился понимающе, только что не подмигнул, будто видел Шинтая насквозь. Может, в самом деле? Ну откуда orp знает про кожу? То есть про мысли тайника о ней.

– Ты полагал, будто расколол малышку с наскока, выпотрошил до глубин, чуть ли не завербовал, – продолжал тот ЗДовно бы с сочувствием. – А ведь это Габи насадила тебя на рюк и с тех пор не отпускала. Время от времени даже навеивалась, чтоб выведать сокровенное. Ты был перед царевной открыт и прозрачен, точно горное озеро, и служил ее осведомителем, сам того не ведая.