– Не будь банальным. Мне жаль Артауда, но чтоподелаешь? Назовем это… взаиморасчетами. В конце концов, я дважды пытался тебяприкончить. Эмгыр торопил, поэтому пришлось напустить на тебя убийц. Всякий разя делал это с искренним нежеланием. Я, понимаешь ли, не теряю надежды, чтокогда-нибудь нас изобразят на одном полотне.

– Отбрось надежду, Вильгефорц.

– Убери меч. Войдем вместе в Тор Лара. Успокоим ДитяСтаршей Крови, которая где-то там, наверно, умирает от страха. И уйдем отсюда.Вместе. Ты будешь рядом с ней. Увидишь, как исполняется ее Предназначение. Аимператор? Ну что ж, император получит то, что хотел. Ведь я забыл тебе сказать,что хотя Кодрингер и Фэнн мертвы, но их дела и идеи по-прежнему живы ичувствуют себя неплохо.

– Врешь. Уходи. Пока я не наплевал тебе в рожу.

– Поверь, у меня действительно нет желания убиватьтебя. Я вообще убиваю неохотно.

– Правда? А Лидия ван Бредевоорт?

– Не произноси этого имени, ведьмак, – поморщилсячародей.

Геральт крепче сжал рукоять меча, насмешливо улыбнулся.

– Почему Лидия должна была умереть, Вильгефорц? Почемуты приказал ей умереть? Чтобы отвести внимание от себя, верно? Выгадать время,чтобы иммунизироваться на двимерит и послать телепатический сигнал Риенсу?Бедная художница Лидия с изуродованным лицом. Все знали, что она – ничего незначащая особа. Все. Кроме нее.

– Молчи.

– Ты убил Лидию, чародей. Воспользовался ею. А теперьхочешь воспользоваться Цириллой? С моей помощью? Нет. Ты не войдешь в Тор Лара.

Чародей отступил на шаг. Геральт напружинился, ожидая прыжкаи удара. Но Вильгефорц не сделал ни того, ни другого. Он просто отвел рукунемного в сторону, и Геральт тут же увидел, как в руке буквально из ничегоматериализовалась толстая шестифутовая палка.

– Знаю, – сказал магик, – что мешает теберазумно оценить положение. Знаю, что усложняет и затрудняет тебе правильноевидение будущего. Твое невежество, Геральт. Я отучу тебя от невежества. Отучупри помощи этой вот волшебной палочки.

Ведьмак прищурился, немного приподнял клинок.

– Дрожу от нетерпения.

Спустя несколько недель, уже исцеленный стараниями дриад иводой Брокилона, Геральт пытался сообразить, какую ошибку совершил во время боя.И пришел к выводу, что во время боя он не совершил никакой. Единственную ошибкуон совершил перед боем. Следовало бежать еще до того, как бой начался.

Чародей был скор, палка так и вертелась в его руках. Тембольшим было изумление Геральта, когда во время защиты меч и палка,столкнувшись, звякнули металлом. Но на долгое удивление времени не было.Вильгефорц напал, ведьмаку приходилось извиваться в вольтах и пируэтах. Онбоялся парировать мечом. Чертова палка была железной, к тому же магической.

Четырежды он оказывался в позиции, пригодной дляконтрнападения и удара. Четырежды ударял. В висок, в шею, под мышку, в пах.Каждый удар мог быть смертельным. И каждый был парирован.

Ни один человек не сумел бы парировать такие выпады. Геральтпонемногу начал понимать. Но было уже поздно.

Удара, которым чародей его достал, он не видел. Удар бросилего на стену. Он оттолкнулся спиной, но отскочить не успел, не успел сделатьложный выпад: удар лишил его дыхания. Он получил второй раз, в плечо, сноваотлетел назад, сильно стукнулся затылком о выступающие груди кариатиды.Вильгефорц ловко подскочил, размахнулся и саданул его палкой в живот, подребра. Колени мгновенно стали ватными, он упал. И это был конец боя. Впринципе.

Стоя на коленях, он неловко пытался заслониться мечом.Клинок, застрявший между стеной и пилястром, переломился под ударом состеклянным вибрирующим стоном. Он заслонил голову левой рукой, палка с размахасломала ему кость предплечья. Боль ослепила.

– Я мог бы выдавить тебе мозг через уши, – оченьиздалека проговорил Вильгефорц. – Но ведь это был всего лишь урок. Тыошибся, ведьмак, перепутал небо со звездами, отраженными ночью в поверхностипруда. Ага, тебя рвет? Прекрасно. Сотрясение мозга. Кровь из носа? Отлично. Ну,стало быть, до свидания. Когда-нибудь увидимся. Возможно.

Он уже не видел ничего и ничего не слышал. Тонул, погружалсяво что-то теплое. Думал, что Вильгефорц ушел, и поэтому удивился, когда по егоноге с размаха ударил железный стержень, круша основание бедренной кости.

Следующих ударов, даже если они и были, он уже не помнил.

– Держись, Геральт, не поддавайся, – беспрерывноповторяла Трисс Меригольд. – Держись. Не умирай… Прошу тебя, не умирай…

– Цири…

– Молчи. Сейчас я тебя отсюда вытащу. Держись… О боги,у меня нет сил…

– Йеннифэр… Я должен…

– Ничего ты не должен! Ничего ты не можешь! Держись, неподдавайся… Не теряй сознания… Не умирай, пожалуйста…

Она волокла его по полу, устланному трупами. Он видел своюгрудь и живот, все в крови. Кровь текла из носа. Видел ногу. Она была вывернутапод странным углом и казалась гораздо короче здоровой. Боли он не чувствовал.Ощущал лишь холод, все тело было холодным, одеревенелым и чужим. Его тошнило.

– Держись, Геральт. Из Аретузы идет помощь. Уже скоро…

– Дийкстра… Если Дийкстра на меня нападет… мне конец.

Трисс дико выругалась.

Она тащила его по лестнице. Сломанные нога и рукаподскакивали на ступенях. Боль ожила, вгрызлась во внутренности, в виски, дошладо глаз, ушей, макушки. Он не кричал. Знал, что крик облегчит боль, но некричал. Только раскрывал рот, это тоже приносило облегчение.

Услышал гул.

На верху лестницы стояла Тиссая де Врие. Волосы взлохмачены,лицо в пыли. Она подняла обе руки, ее ладони запылали. Она выкрикнулазаклинание, а пляшущий на кончиках пальцев огонь ринулся вниз в видеослепительного гудящего шара. Ведьмак услышал грохот рушащихся стен и дикиекрики обожженных.

– Тиссая, нет! – отчаянно крикнула Трисс. –Не делай этого!

– Им сюда не войти, – проговорила Великий Магистр,не поворачивая головы. – Здесь – Гарштанг на острове Танедд. Никто неприглашал сюда королевских прихвостней, выполняющих приказы своих близорукихвладык!

– Ты их убиваешь!