– Интересно, – снова зашипел он, наклоняясь кней. – Вроде бы такая ценность, а я, понимаешь, не дал бы за тебя иломаного гроша. Глянь ты, до чего ж обманчива бывает внешность. Ха! Ну-с,сокровище мое! А если б, к примеру, подарочек Эмгыру преподнесет не Вильгефорц,не Риенс, не тот модник в шлеме с перьями, а старый Терранова? Как отблагодаритЭмгыр старого Терранову? Что скажешь, пташечка? Ты же мастерицапророчествовать!

Его дыхание смердило невыносимо. Цири отвернулась,скривилась. Он понял ее неверно.

– Не щелкай на меня клювиком, пташечка. Я не боюсьптичек. Или надо бояться? Что скажешь, фальшивая ворожейка? Подставнаяпрорицательница? Должен я бояться пташек?

– Должен, – шепнула Цири, чувствуя головокружениеи неожиданно охвативший ее холод.

Терранова засмеялся, откинув голову назад. Смех перешел ввопль боли. Сверху опустилась большая серая сова и впилась ему когтями в глаза.Чародей выпустил Цири, резким движением сбросил с себя сову и тут же рухнул наколени, схватившись за лицо. Меж пальцев хлынула кровь. Цири вскрикнула,попятилась. Терранова отнял от лица окровавленные руки, диким, рвущимся голосомпринялся было выкрикивать заклинания, но не успел. За его спиной возникларазмытая фигура, ведьмачий клинок просвистел в воздухе и перерубил ему шею подсамым затылком.

– Геральт!

– Цири!

– Отложите нежности на потом! – крикнула скаменной стены сова, оборачиваясь темноволосой женщиной. – Уходите! Сюдабегут «белки»!

Цири высвободилась из рук Геральта, глянула недоуменно. Насидящую на стене женщину-сову было страшно смотреть. Обожженная, обшарпанная,измазанная пеплом и кровью, она выглядела ужасно.

– Ты, маленькое чудовище, – сказала женщина-сова,глядя на нее сверху. – За твое несвоевременное прорицание тебя надо былобы… Но я кое-что обещала твоему ведьмаку, а я всегда держу слово. Я не смогладать тебе Риенса, Геральт. Взамен даю ее. Живую. Бегите.

Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах был взбешен. Девчонку, которуюему приказали схватить, он видел всего минуту, но не успел ничего предпринять,потому что эти чертовы чародеи распалили в Гарштанге такое пекло, чтоневозможно было что-либо сделать. Кагыр заплутал в дыме и пожаре, вслепуюкружил по коридорам, метаясь по лестницам и галереям, проклиная Вильгефорца,Риенса, себя и весь мир.

От встреченного эльфа он узнал, что девчонку видели застенами дворца, бегущей по дороге на Аретузу. И тут счастье улыбнулось Кагыру.Скоя’таэли обнаружили в конюшне оседланного коня.

– Беги быстрее, Цири. Они близко. Я задержу, а ты беги.Беги что есть мочи. Как на Мучильне!

– Ты тоже оставляешь меня одну?

– Я – следом. Только не оглядывайся!

– Дай мой меч, Геральт.

Он взглянул на нее. Цири невольно попятилась. Таких глаз унего она не видела никогда.

– Получив меч, ты вынуждена будешь убивать. Сможешь?

– Не знаю. Дай меч.

– Беги. И не оглядывайся.

На дороге зацокали копыта. Цири обернулась. И замерла,парализованная страхом.

Ее догонял черный рыцарь в шлеме, украшенном крыльями хищнойптицы. Крылья шумели, развевался черный плащ, конские подковы выбивали искры избулыжников дороги.

Цири не могла пошевелиться.

Черный конь прорвался сквозь придорожные кусты, рыцарьгромко крикнул. В крике этом была Цинтра. Ночь, смерть, кровь и пожар. Цирипереборола обессиливающий страх и бросилась бежать. С разбега перепрыгнулаживую изгородь и упала на каменные плиты маленького дворика с бассейном ифонтаном. Отсюда не было выхода, дворик окружали высокие и гладкие стены. Коньзахрипел у нее за спиной. Она попятилась, споткнулась и вздрогнула, уткнувшисьспиной в твердую и податливую стену. Ловушка.

Хищная птица захлопала крыльями, срываясь в полет. Черныйрыцарь рванул коня, перескочил через живую изгородь, отделяющую его от двора.Копыта зазвенели по плитам, конь поскользнулся, проехал, осев на зад. Рыцарьпокачнулся в седле, наклонился. Конь вскочил, сбросив рыцаря. Латы загудели окамни. Однако рыцарь тут же поднялся, загородив Цири, втиснувшуюся в угол.

– Ты не прикоснешься ко мне! Никогда не прикоснешься комне! – крикнула она голосом, глухим от угрозы, припертая спиной к каменнойстене.

– Должен. Я выполняю приказ.

Когда он протянул к ней руку, страх вдруг исчез, его местозаняла дикая ярость. Напряженные, застывшие в предплечье мышцы заработали какпружины, все выученные в Каэр Морхене движения исполнились сами собою, гладко иплавно. Цири прыгнула, рыцарь кинулся на нее, но он не был готов к пируэту, спомощью которого она запросто вывернулась за пределы его рук. Меч взвыл иукусил, безошибочно попав между пластинами лат. Рыцарь покачнулся, упал на одноколено, из-под наплечника брызнула светло-красная струйка крови. Яростновереща, Цири снова обошла его пируэтом, снова ударила, на этот раз прямо вкупол шлема, повалив рыцаря на другое колено. Бешенство и злоба совершенноослепили ее, она не видела ничего, кроме ненавистных крыльев. Посыпались черныеперья, одно крыло отлетело, второе упало на окровавленный наплечник. Рыцарь,все еще тщетно пытаясь подняться, попробовал остановить клинок, схватив егожелезной перчаткой, но ведьмачье острие разрубило кольчугу и поранило руку.После очередного удара упал шлем. Цири отскочила, чтобы набрать инерции дляпоследнего, смертельного удара.

И не ударила.

Не было черного шлема, не было крыльев хищной птицы, шумкоторых преследовал ее в ночных кошмарах. Больше не было черного рыцаря изЦинтры. Перед ней в луже крови стоял на коленях бледный темноволосый юноша сничего не понимающими голубыми глазами и губами, искривленными гримасой ужаса.Черный рыцарь из Цинтры пал под ударами ее меча, перестал существовать, отжутких крыльев остались обрубленные перья. Изумленный, сжавшийся, истекающийкровью парнишка был никем. Она никогда раньше не видела его и не знала. Он былей безразличен. В ней не было ни страха, ни ненависти. И она не хотела убивать.

Она бросила меч на плиты двора.

Повернулась, слыша крики скоя’таэлей, приближающихся состороны Гарштанга. Поняла, что еще мгновение – и они окружат ее во дворе.Поняла, что нагонят на дороге. Необходимо было опередить их. Она подбежала квороному коню, перебирающему подковами на плитах двора, криком послала его вгалоп, на бегу заскакивая в седло.