Школа-лаборатория при Институте изучения детства (The Institute of Child Study Laboratory School) в Торонто одобряет «медленный» подход. Двести учеников в возрасте от 4 до 12 лет учатся учиться, понимать, искать знания ради знаний, без оглядки на экзамены и тесты, оценки и расписания. Тем не менее на стандартных экзаменах они показывают очень высокие результаты. Многие выпускники этой школы попали в самые престижные университеты, подтвердив убеждение Холта: «Интереснейший парадокс “медленного” обучения заключается в том, что, поскольку оно дает ученику ту самую интеллектуальную подпитку, в которой нуждается юный ум… хорошие оценки на экзамене следуют сами собой. Ни успех, ни счастье не являются самоцелью».

Хотя школа-лаборатория существует с 1926 г., именно сейчас она пользуется особой популярностью. Очередь в нее уже превысила 1000 человек, несмотря на годовую плату 7000 канадских долларов.

В Японии тоже появляются экспериментальные школы, которые отвечают принципу более спокойного и расслабленного обучения. Одно из таких новшеств – «Яблоня» (Apple Tree), школа, организованная отчаявшимися родителями в 1988 г. в токийском округе Сайтама. Ничего общего с военизированной дисциплиной, напряженной конкуренцией и атмосферой оранжереи, где дети поспевают, не дозрев. Совсем не похоже на обычную японскую школу. Ребята приходят и уходят, когда вздумается, занимаются тем, что им интересно, и никаких экзаменов. Анархия? Как ни странно, именно такой свободный режим оказывается наиболее надежным. Недавно я наблюдал, как два десятка учеников в возрасте от 6 до 19 лет поднимаются по расшатанным деревянным ступенькам в классы на втором этаже. Вид не слишком вызывающий: волосы кое-кто осветлил, но татуировок или пирсинга не видно. Как полагается у японцев, они разуваются за дверью и, зайдя в класс, опускаются на колени перед низенькими столиками. Порой кто-то выходит заварить в кухне зеленый чай или поговорить по мобильному телефону, но все остальное время дети сосредоточенно работают, что-то пишут, обсуждают с учителем и одноклассниками.

Хироми Коике, 17-летний ангелочек в джинсах и кепке в тон, берется объяснить мне, почему такие школы, как «Яблоня», – райское счастье. В обычной школе Хироми отставала, не выдерживая постоянного давления и высоких скоростей, и над ней издевались даже на переменах. Девочка попросту отказалась ходить в школу, и тогда родители записали ее в «Яблоню». Сегодня Хироми спокойно готовится к получению аттестата – понадобится четыре года вместо трех. Ну и пусть.

– В школе тебя все время подгоняют; все наспех, все надо успеть сделать в отведенное время, – говорит она. – А в «Яблоне» я сама составляю расписание и учусь в собственном темпе. Здесь быть медлительным не преступление.

Скептики полагают, что «медленное» обучение годится лишь для способных детей и для семей, которые очень серьезно относятся к образованию. Отчасти это верно. Однако многие элементы «медленной» философии вполне применимы в самом обычном классе. Даже самые энергичные народы понемногу изменяют подход к преподаванию. В странах Восточной Азии пытаются облегчить школьную нагрузку. В Японии приняли концепцию «солнечного сияния», подразумевающую некоторую свободу в классе, сокращение продолжительности уроков, время на творческие и самостоятельные занятия. В 2002 г. наконец-то освободили субботу. Государство также поддерживает частные школы с «медленными» принципами обучения. В 2001 г. полное одобрение правительства получила «Яблоня».

Британская школьная система тоже подыскивает способы облегчить бремя учеников. В 2001 г. Уэльс отменил стандартные тесты для семилеток. С 2003 г. Шотландия изучает возможности сокращения тестирований. Английская начальная школа, согласно новому плану, постарается стать более приятной и приветливой.

И родители задаются вопросом, так ли уж необходима перегруженная академическая программа большинства частных школ. Одни родители уговаривают директоров сократить объем домашних заданий и предоставить ученикам время заняться искусством, музыкой или просто подумать. Другие попросту переводят детей из престижных школ в «медленные».

Так поступил Джулиан Гриффин, лондонский брокер. Как многие преуспевающие родители, он стремился дать своему сыну наилучшее образование. Семья даже переехала поближе к лучшей частной начальной школе на юге Лондона. Вскоре, правда, Джеймс, ребенок мечтательный и творческий, начал отставать. Он прекрасно рисовал и выполнял поделки, но бесконечные часы уроков, огромные домашние задания, суровые экзамены давались ему с трудом. Многие родители в этой школе с боем усаживали детей за уроки, но у Гриффинов война с очередной горой домашних заданий приобретала масштабы третьей мировой. У Джеймса начались панические атаки, в школу он отправлялся со слезами. Два года мучений, куча денег потрачена на психологов, а в результате пришлось искать другую школу. Частные школы мальчика не взяли, некая директриса заподозрила, что у него психическое отклонение. Наконец решение подсказала семейный врач.

– С головой у Джеймса все в порядке, – успокоила она. – Ему бы отдохнуть и прийти в себя. Отдайте его в обычную школу.

Государственные школы не устраивают гонок за знаниями. В сентябре 2002 г. Джеймс переступил порог государственной начальной школы, вполне устраивающей честолюбивых родителей этого южного округа Лондона. И там Джеймс ожил. Да, он и сейчас порой спит на ходу, но учиться ему нравится, и в рейтинге класса он далеко не последний. В школу он теперь ходит с удовольствием, домашнее задание выполняет за час – в неделю, а не ежедневно – и без суеты. Главное, мальчик счастлив, он обрел уверенность в себе.

– Мой сын вернулся, – говорит Джулиан.

Разочаровавшись в частных гимназиях с их безумной академической нагрузкой, младшего сына Роберта Гриффины собираются сразу же отдать в государственную школу.

– Он жестче Джеймса и сумел бы учиться в частной школе. Но зачем это нужно? – спрашивает Джулиан. – С какой стати давить на детей, загонять их?

Родители начинают забирать из частных школ даже тех детей, которые вполне справляются, – пусть растут и творчески развиваются на свободе. Сэм Ламири в четыре года успешно сдал вступительный экзамен в одну из самых престижных лондонских школ. Его мать Джой гордилась и радовалась. Однако, хотя Сэм учился вполне успешно, Джой в какой-то момент почувствовала, что школа слишком давит на учеников. В особенности ее огорчало отсутствие в программе рисования – максимум час в неделю под конец пятницы, и то если учитель не найдет занятия поважнее. Джой казалось, что сыну как раз рисования и не хватает.

– Ему забивали голову фактами, зубрежкой, и он столько времени тратил на занятия, что для творчества сил уже не оставалось, – рассказывает она. – Вовсе не этого хотела я для своих детей. Мне виделось, как они растут всесторонне образованными, им все интересно, работает воображение.

Когда финансовое положение семьи ухудшилось и на оплату школы денег оказалось недостаточно, Ламири даже обрадовалась такому предлогу все изменить. Посреди 2002-го учебного года она перевела Сэма в государственную школу с хорошей репутацией. Здесь освоение материала проходит в более щадящем темпе и мир познается в том числе через искусство. У Сэма явно прибавилось сил, он живет и радуется. Пробудился интерес к биологии, особенно к змеям и гепардам. Мать также отмечает, что и фантазия сына окрепла: