Яхт — также не имеется.

Но ведь была же у него яхта, недоумевает Джек. Что же с ней сталось? Что и когда?

Он делает пометку — выяснить это.

Покидает Сеть, чтобы заняться банковскими счетами Ники.

Ники выдоил их все до последнего.

Оставил всего несколько тысяч — на каждодневные расходы, но счета побольше ими не покроешь.

Джек бросается обратно к компьютеру, набирает еще несколько цифр и заходит на информационный портал секретаря штата Калифорния. Проверяет там все заново и получает список корпораций, которые возглавляет Ники.

Чего и следовало ожидать.

Ники — президент и управляющий «Вэйл-инвестиций». Видимо, здесь он и ворочает своими делами с недвижимостью, думает Джек. Имеется еще и «Вэйл-арт».

Ага, это которая скупает антикварную мебель.

Вот оно.

Джек просматривает базу данных штата, затем переключается на общенациональную.

Вводит фамилию Ники Вэйла и получает ответ: три партнерства и два партнерства с ограниченной ответственностью в «Правлении Южного побережья», в «Правлении Côte D'Or»,[23]в «Сансет-инвестициях», холдингах «Транс Пак» и «Транс Нат».

Джек вводит в компьютер названия и проверяет заодно еще и кредитоспособность компании «Дан, Брэдстрит и Моуди».

Все сводится к одному и тому же. Все деловые предприятия Ники Вэйла глубоко и без возврата на дне.

Как бизнесмен Ники тоже вот-вот последует за ними, он терпит бедствие, а спасательного плота в непосредственной близости что-то не видно. Его многоквартирные дома пустуют, начатые стройки не закончены, и у него нет средств их закончить. Кредиторы воют под дверьми. Мотив.

Джек собирается переключиться на «Залоги и ссуды Тихоокеанского побережья», когда звонит Кэрол и вызывает его в офис к Билли.

— Мать твою, Джек! — ревет Билли.

— В чем дело? — спрашивает Джек.

Словно он не знает.

Они стоят в кактусовом садике Билли возле его офиса. Билли затягивается сигаретой так, словно это кислородная маска.

— В Вэйле, в чем же еще! — отвечает Билли. Швыряет на землю окурок и закуривает следующую сигарету. Ему приходится сложить руки домиком, чтобы это сделать, потому что ветер дует как бешеный. Это усилие повергает Билли в еще больший мрак. — Ты беседовал с застрахованным вчера вечером, так?

Ну, если это можно назвать беседой, думает Джек.

И говорит:

— Я хотел видеть его реакцию.

— Ну и как реакция?

— Спокоен.

— Так разреши, я тебе расскажу о его реакции, — говорит Билли. — Вэйл позвонил своему агенту…

— Роджеру Хэзлитту?

— Да. И метал громы и молнии в твой адрес. Хэзлитт оторвался от своих важных дел, чтобы поручить секретарю перезвонить управляющему Агентства, который перезвонил вице-президенту Агентства, тот перезвонил мне и уже метал громы и молнии в мой адрес!

— Но имущественное покрытие у Вэйла — на нуле, Билли. Векселя недействительны.

— Ты это о чем?

— Я говорю, что имущественное покрытие у Вэйла — на нуле, а векселя недействительны.

— Не шути с Агентством, Джек, и не пытайся мне тут ставить палки в колеса!

Как и во многих других страховых компаниях, в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии» существуют три главных отдела: Агентство, Отдел андеррайтинга и Отдел претензий. Теоретически все три отдела равноправны, каждый возглавляет вице-президент, подотчетный президенту, но на практике главным является Агентство. Каждый, кто в служебной столовой плюхает свой зад в кресло красного дерева в особом ряду, выдвинулся из служащих Агентства. Каждый пиджак в совете директоров родом оттуда же.

Потому что именно из Агентства текут деньги, думает Джек.

Отдел претензий денег не приносит, это Джек знает доподлинно. Тут деньги только выплачивают. И из Отдела андеррайтинга деньги не идут тоже. Самое большее, на что способны тамошние работники, — это установить такие ставки, чтобы выйти на премию.

Но Агентство — это поистине золотое дно. Неиссякаемый источник. Здесь работает мощная когорта агентов, продающих страховки на жизнь, на машины, страхующих от пожара. Берущих комиссионные — десять процентов от пожара и машины, пятнадцать — за жизнь.

Это серьезные деньги.

И деньги эти не иссякают.

Агент продает полис единожды, и все, что ему после этого надо, хранить этот полис и каждый год получать комиссионные от его возобновления. Естественно, он заинтересован в удержании клиента и ему наплевать, какие суммы выплачивает Отдел претензий. Если клиент терпит убыток, агенту хочется, чтобы Отдел претензий выплатил положенное возмещение.

Возмещения исходят из Отдела претензий.

Деньги этот отдел получает, конечно, из корпоративного фонда, но даже креслам красного дерева наплевать на то, в какие суммы это выльется, коль скоро их перекрывает доход от новых поступлений. Соси деньги с клиентов — и дело с концом.

Конечно, затруднительно выплатить возмещение клиенту, если какой-то питающийся бутербродами муравей из Отдела претензий обзывает его поджигателем и убийцей. Но в случае затруднений клиент грозит аннулировать все свои полисы. Рассказывает друзьям, как его провела страховая компания, и вот уже целая толпа осаждает компанию с требованием ликвидации их полисов, и все для вас кончено.

Остается лишь сидеть на родительской кухне и уговаривать маму с папой застраховаться, что, возможно, даст вам сотню в год, но не больше.

Пока этого не случилось и несчастье еще не обрушилось на вашу голову, вы хватаетесь за телефон и призываете громы небесные на чью-нибудь голову.

В данном случае на голову Мать-Твою Билли Хейеса.

Который говорит вице-президенту Южно-Калифорнийского Агентства:

— За убийство жен и поджог собственных домов мы обычно не платим.

Цену Агентству он знает сам, и не Джеку его подзуживать и накручивать на этот счет.

Как и насчет Отдела андеррайтинга.

— Андеррайтинга? — переспрашивает Джек.

— Ага, они тоже звонили, — говорит Билли. — Хотят «проконтролировать» нашу выплату по этой претензии.

— При чем тут Отдел андеррайтинга? — возмущается Джек. — С каких это пор мы им подотчетны?

— Я им так и сказал, — говорит Билли. — Но подсчитай-ка: Агентство, Отдел андеррайтинга, ах да, еще и шерифская служба морочит мне голову этим делом Вэйла. Все уши прожужжали.

— Прости.