Вместо этого следует признать, что экономические перемены происходили на протяжении веков и ничто не говорит о том, что прекратятся они или вносимые ими коррективы. Это касается правительства, отраслей и людей в целом. Ни предприятия, ни люди не могут тратить весь свой доход, словно не существует никаких непредвиденных обстоятельств, к которым нужно быть готовыми. Тем не менее многие наблюдатели продолжают сетовать, что даже финансово обеспеченные люди вынуждены вносить коррективы, как сокрушался и журналист New York Times в книге о потере рабочих мест с мрачным названием The Disposable American («Одноразовый американец»)[63]. Среди прочего там рассказывается о руководителе, чью должность сократили при реорганизации большой корпорации, после чего он был вынужден продать «двух из трех лошадей», которыми владел, а также «акции Procter на сумму в 16 500 долларов, потратив часть сбережений, чтобы продержаться, пока не найдет новую работу». Хотя у этого руководителя было свыше миллиона долларов сбережений и земельный участок площадью почти 7 гектаров, ситуация была представлена как трагедия общества, поскольку пришлось внести коррективы в вечно изменчивую экономику, которая прежде и принесла такое благополучие.

Обсуждая распределение ресурсов, мы до сих пор в основном рассматривали неодушевленные ресурсы. Однако люди — их ключевая часть, ведь именно они выпускают продукцию. Большинство людей не предоставляют свой труд бесплатно, поэтому им нужно либо платить за работу, либо заставлять трудиться, ведь если мы хотим жить, а тем более пользоваться различными удобствами, которые обеспечивает современный уровень жизни, определенную работу все равно придется выполнять. Во многих обществах прошлого людей принуждали работать — как рабов или крепостных. В свободном обществе им за труд платят. Заработная плата — это не просто доход физических лиц, но и набор стимулов, с которыми сталкивается каждый нынешний или потенциальный работник, а также ограничения для работодателей, чтобы они не использовали дефицитные трудовые ресурсы так, как во времена Советского Союза, когда держали лишних работников под рукой «на всякий случай», в то время как эти люди могли заниматься чем-то полезным в другом месте.

Таким образом, выплата заработной платы играет экономическую роль, которая выходит за рамки простого предоставления дохода отдельным людям. С точки зрения экономики в целом оплата труда — это способ распределения недостаточных средств, имеющих альтернативное применение. Рабочая сила — дефицитный ресурс, потому что работы всегда больше, чем людей, имеющих время на ее выполнение, а потому оно должно распределяться между конкурирующими вариантами использования их времени и талантов. Если зарплата водителей грузовиков удвоится, некоторые таксисты могут решить, что предпочтительнее водить грузовик. Если удвоятся доходы инженеров, ряд студентов при выборе основной специальности вместо физики или математики могут заняться инженерией. При удвоении всех зарплат некоторые пенсионеры могут решить вернуться на работу (по крайней мере, на неполный рабочий день), а те, кто подумывал о выходе на пенсию, отложат его на какое-то время.

Сколько людям платят, зависит от многих вещей. Рассказы об астрономических зарплатах профессиональных спортсменов, кинозвезд или руководителей крупных корпораций часто заставляют журналистов и других людей задаваться вопросом, сколько реально «стоит» тот или иной человек.

К счастью, поскольку из главы 2 мы знаем, что не существует такой вещи, как настоящая стоимость, мы можем сэкономить время и энергию, которые другие тратят на вопросы, не имеющие ответов, и вместо этого зададим более практичный вопрос: от чего зависит размер заработной платы? Есть вполне конкретный ответ: от спроса и предложения. Однако это только начало. Почему спрос и предложение приводят к тому, что один человек зарабатывает больше другого?

Очевидно, что работники хотели бы получать как можно больше, а работодатели предпочли бы платить как можно меньше. Только тогда, когда возникает совпадение между тем, что предлагается, и тем, что приемлемо, можно нанять любого человека. Но почему у инженеров это происходит при уровне зарплаты в несколько раз выше, чем у курьеров?

Курьеры, разумеется, хотели бы получать столько же, сколько инженеры. Но так как курьерами способны работать многие, работодатели особо не повышают им зарплаты. Подготовка инженеров занимает немало времени, к тому же не каждый овладевает нужными навыками, поэтому среди инженеров такого изобилия предложений по отношению к спросу нет. Это «сторона предложения» в нашей истории. А что определяет спрос на рабочую силу? От чего зависит предел того, что работодатель готов платить?

Инженеров делает ценными не только их малочисленность, но и прежде всего способность увеличить доходы компании; именно эта перспектива и побуждает работодателей платить за их услуги, а также устанавливает предел того, сколько им можно платить. Инженера, который добавил к доходу компании 100 тысяч долларов, а зарплату запросил в 200 тысяч, очевидно, не примут на работу. Однако если бы он принес компании четверть миллиона прибыли, то его стоило бы нанять за такие деньги, если, конечно, не найдутся другие инженеры, готовые выполнять ту же работу за меньшую сумму.

Производительность

Хотя термин «производительность» можно использовать для описания вклада работника в доходы компании, это слово часто употребляют и в других смыслах. Иногда подразумевается, что каждый работник имеет определенную производительность, свойственную именно ему и не зависящую от обстоятельств.

Очевидно, что работник, использующий современное оборудование, может производить больше продукции за час, чем тот же самый работник в другой компании, где оборудование не такое новое или руководство организовало производство не настолько эффективно. Например, в 1930-е годы принадлежавшие японцам хлопчатобумажные фабрики в Китае платили работникам больше, чем фабрики китайцев, но при этом затраты на рабочую силу в пересчете на единицу продукции на фабриках японцев были ниже, потому что производительность каждого работника была выше. И причина крылась не в разнице оборудования (в обоих случаях техника была одинаковой), а в более эффективной системе управления, применяемой японцами.

Аналогично в начале XXI века одна международная консалтинговая компания обнаружила, что производственные предприятия в Великобритании, принадлежащие американцам, отличаются гораздо большей производительностью по сравнению с предприятиями, принадлежащими британцам. Согласно британскому журналу The Economist, «британские промышленные компании поразительно отстали от своих американских коллег», так что, когда дело касается «экономии времени и материалов», менее 40% британских производителей «уделяют этому хоть какое-то внимание». Более того, «лучшие британские выпускники инженерных специальностей предпочитают работать в компаниях с иностранным капиталом». В общем, более низкая производительность в британских компаниях отражала разницу в методах управления, даже когда производительность измерялась в показателях объемов продукции на единицу труда.