Как вдруг замечаю какое-то странное движение.

Посетители ресторана как-то резко поднимаются со своих мест. Оставляют нетронутой еду, быстро покидая помещение.

Что-то случилось? Как будто пожар, честное слово.

Пытаюсь дозваться официанта, чтобы выяснить ситуацию. Но персонал тоже словно исчезает.

– Да что же такое? – бормочу, осматриваясь по сторонам в недоумении.

Как вдруг замечаю высокую фигуру мужчины. Такого невозможно не заметить. Даже в любой толпе!

Все суетятся, покидая свои места. А он просто стоит в самом центре заведения. Неотрывно смотрит прямо на меня.

От него исходит просто бешенная энергетика. Взгляд пронзительный. Тяжелый. Прожигающий.

Становится неуютно. Чашка чуть не выпадает из моих рук, когда встречаюсь с ним глазами.

В этом взгляде будто ураган, который и раскидал всех остальных посетителей. Разметал. Заставил их сбежать.

Но меня саму эти глаза пригвоздили к месту.

И неудивительно.

Ведь он слишком сильно похож на Давида. Будто его копия, только на лет десять старше!

И у меня не остается никаких сомнений, что от этого человека не сбежать! Он явно пришел по мою душу!

И я оказываюсь права.

Все выходят, а он запирает дверь ресторанчика на ключ. Переворачивает табличку стороной « закрыто». И… Идет на меня, как хищник на добычу!

Одним взглядом заставляет мои коленки подогнуться, когда я тоже дергаюсь было, чтобы подняться. Подняться и сбежать отсюда вслед за остальными.

Его энергетика давит. Ударяет под дых.

Настолько сильно, что я просто падаю обратно на стул. А все слова или даже тихий вскрик забиваются обратно в горло.

Мне казалось, что Давид это вулкан? Ураган, сбивающий с ног? Самый мощный морской шторм?

Но теперь я вижу настоящую мощь. Дьявольскую. Даже словно какую-то демоническую. Сокрушительную!

А ведь он и слова еще не сказал!

– Саида, я полагаю.

Мужчина усаживается на стул напротив.

От его голоса тоже холодеет все внутри.

Он спокоен. Говорит совсем негромко. Но все равно подавляет. Пригвождает к месту!

Злить такого человека нельзя!

И…

Я с трепетом. С каким-то странным восхищением и ужасом понимаю, что через пару лет и Давид станет таким же!

Это явно в генах. В крови.

Просто Давид показывал мне до сих пор лишь свою страсть! А каков он в гневе?

Теперь становится понятным, почему Багировых боятся. Некоторые даже их фамилию произносят шепотом.

Да почему некоторые? Скорее, большинство!

Ничего не отвечаю. Да его ответ и не нужен. Он точно знает, кто я такая. И явно знает намного больше, чем мое имя!

– Бадрид Багиров, – представляется, и его голос режет, как нож.

Угрозой. Властью. Бешеной силой.

– Я догадалась, – киваю, отчаянно чувствуя, как пересыхает в горле.

Хочется схватить со стола стакан ледяной воды и осушить его залпом.

Но…

Нет. Сжимаю под столом пальцы до боли.

Я не хочу. Не собираюсь выказывать перед ним ни своего страха, ни своего волнения!

– Вот и прекрасно.

Он вальяжно откидывается на спинку стула.

Но меня не обманывает его расслабленная поза.

Он явный хищник. Это чувствуется в каждой его мышце, в каждой клетке. То, как они напряжены и готовы ударить, чувствуется на физическом уровне. Даже воздух между нами, кажется звенит!

– Я думаю, ты знаешь о ситуации твоего отца.

Киваю. Краснею до кончиков ушей.

Уж точно не ожидала, что речь пойдет о его постыдном поступке. Что говорить? Мне неловко. И стыдно за то, как он поступил! Даже при том, что он мой отец и ошибся. Все равно. Я считаю его поступок непозволительным! Безответственность мало чем отличается от преступления.

– Вряд ли ты в курсе, как мы поступаем с теми, кто попытался нас в чем-то обмануть, – его голос пронзает холодом. – И знать тебе не нужно, девочка.

Глаза буравят меня так, как будто он сейчас пересчитывает каждый мой внутренний орган.

– Хочу просто предупредить. Идея о том, что Давид женится на одной из вас, сестер, ради прощения предательства, далеко не самая лучшая.

– Я…

Задыхаюсь.

Так вот, что они себе решили? Хотя тут же прикусываю губу. Ведь именно об этом и говорил отец в тот злополучный вечер!

– Я говорю.

Вскидывает руку в предупреждающем жесте.

– Поверь. Тебе не хочется узнать, как мы расправляемся за предательство. И дело не в одном Давиде. Мы семья. Неотделимое целое. Неважно, кто из нас потребует расплаты. Важно, что бесследно все не пройдет.

– Чего вы хотите?

Все же делаю небольшой глоток, иначе и слова бы из себя не выдавила. Горло не просто пересохло. Там, внутри, кажется, все сейчас пойдет трещинами.

Радуюсь, что рука не дрожит, в отличие от всего внутри.

– Дать совет, – его глаза опасно загораются.

– Я слушаю, – киваю.

– Лучше всего вам было бы убраться. Покинуть страну. Даже, я бы сказал. Под другими документами. Тогда, возможно, ваш след бы затерялся, и… И, быть может, семья Багировых не сможет вас найти. Ну, или… Неважно. Возможны варианты.

– Но… Вы всего не знаете!

Лепечу, начиная частить. Стараюсь не смотреть ему в глаза. Но и сжатые крепко челюсти не производят более легкого впечатления. Как и все остальное…

– Я ведь помолвлена. Скоро выхожу замуж. И мой жених предложил все возместить, и…

– Я не даю плохих советов, девочка, – его рука с силой рассекает воздух. – В беду попадают, когда пропускают знаки судьбы. Проходят мимо них. Понимаешь, о чем я? Ты производишь впечатление умной женщины. И ты меня услышала.

Он поднимается, даже не давая мне шанса что-то сказать.

Возвышается надо мной, как скала. Как самый настоящий исполин.

Выходит грациозной походкой, в каждом шаге которой чувствуется та самая мощь.

А я так и остаюсь сидеть. Замерев.

Только когда Багиров садится в огромную черную машину и скрывается из поля зрения, жадно хватаю стакан.

Опрокидываю его в себя.

Не обращаю внимания на то, что половина разливается на одежду. Прямо на грудь.

Выпила бы еще, только заведение по-прежнему пусто.