Как я с ложа подымусь? Но рука меня искала Неотступная во тьме… О! как вся затрепетала Я в смятенье и в огне! Дверь для брата мной отверста… То — возлюбленный мой брат! Полны мирра[129] мои персты, С ручек каплет аромат. И полна благоуханья, Я на ложе с ним взошла, И, горя, в его лобзанье Вся душа моя прешла! Сент. 5, 1841 г. Село Прыски

КОРОЛЬ

(Из Гете){73}

Король был на острове Фуле[130]; По гроб он был верен душой. Ему, умирая, подруга Вручила бокал золотой. Всей жизни бокал стал дороже! Его, что ни раз, осушал; Он жадно вонзал в него очи И жадно до дна выпивал. Когда же почуял кончину, Король города сосчитал, — Все отдал наследнику царство, Не отдал дареный бокал. И сел он за пир, как бывало. С ним рыцари сели кругом — В высоком, наследственном зале, Там — в замке, на бреге морском. Вставал он тут, бражник старинный Последний бокал осушал, — И разом он в волны бросает Святой, заповедный бокал! И видел, как несся, сверкая, Как в бездну пошел он ключом. Закрылись тогда его очи, Ни капли уж не пил потом. <1841>

ИЗ ГЕЙНЕ{74}

Жизнь — ненасытный мучительный день; Смерть — ночная прохладная тень. Уже смерклось. Сон вежды смежил; Я устал: меня день истомил.