Иван тоже Марку помахал.

Друзья сели в машину, «Шкода» подала назад.

– Вот он приходил, – кивнула на «Шкоду» Екатерина.

– Кто?

– Мужчина этот.

– Подожди. Он приходил или приезжал? – зачем-то уточнил Иван.

Девочка подумала.

– Приезжал. Летом. Я его видела.

– Ты уверена, что он приезжал к Беликовым?

– Уверена. Я видела, как он от Зои Сергеевны выходил. У нас квартиры напротив. – Она помолчала и, словно прочитав мысли Ивана, сердито добавила: – Это он. Он. Я не ошиблась.

– Мама сейчас дома? – спросил Иван.

– На работе. А что?

– Я бы хотел с ней поговорить.

– О чем?

– О Беликовых.

– Я вам все рассказала. Зоя Сергеевна умерла от сердечной недостаточности. Мама к ней «Скорую» вызвала, но она все равно умерла. В больнице.

– Я бы все равно хотел поговорить с твоей мамой. Когда она придет?

– Вечером, – вздохнула девочка.

До вечера Иван ждать не стал. Он обещал Соне не исчезать на целый день.

Вероника была больше не нужна. Игорь, как раньше, когда все было нормально, встал по будильнику, рано приехал на работу и до обеда разбирал ворох накопившихся за время его отсутствия бумаг.

Сосущее чувство вины появилось к обеду, когда со всем срочным было покончено.

Позвоню ей, решил Игорь. Позвоню, извинюсь.

Чувство вины было знакомым, нечто подобное он испытывал совсем давно, когда еще не знал, что Ольга больна. Лиля плакала и требовала, чтобы он наконец принял окончательное решение, Игорь изворачивался, был перед всеми виноват, понимал, что решение принимать придется, и каждый день его откладывал.

Ситуация с Вероникой была совсем другой, а мерзкое чувство вины прежним.

Покончить с этим хотелось немедленно. Он решительно взял телефон, набрал номер. Вероника не ответила, включился автоответчик. Извиняться перед автоответчиком он не стал, через полчаса позвонил снова. Потом позвонил еще раз. Вероника не отвечала.

У Игоря мелькнула трусливая мысль послать ей эсэмэску. Это было бы самое легкое и правильное, но он поступил по-другому, поехал к ней домой. Сказать ей в глаза, что она ему больше не нужна, было трудно, но честно. Он не смог поступить честно с Ольгой, попробует теперь.

По дороге он попытался подобрать какие-то слова, объяснения. Слова не находились, и он оставил попытку.

Машины Вероники у подъезда не было. Игорь поднялся к квартире, позвонил в дверь. Несколько минут постоял, позвонил снова.

Спустившись вниз, попытался вычислить ее окна. Света в них не было.

Покончить со всем этим сегодня же хотелось нестерпимо.

Она может быть на работе, решил Игорь. Вероника пыталась ему возражать, когда он сказал ей, что сегодня утром приедет. Возможно, она хотела сказать, что отпуск у нее кончился. Жаль, что он не стал слушать.

Игорь подал машину назад, развернулся, за несколько минут доехал до офиса.

Он помнил, Вероника заканчивала в шесть. До конца рабочего дня оставалось еще несколько минут. Он поднялся на крыльцо и остановился напротив офисных дверей.

Стоять на ветру было зябко, противно. Заморосил мелкий дождь, Игорь поднял капюшон куртки.

Сотрудники выходили неплотной толпой, раскрывали зонтики.

– Игорь Семенович? – Женщину, которая перед ним остановилась, он в первый момент не узнал.

– Здравствуйте, Нинель Николаевна, – Игорь равнодушно удивился, что так быстро вспомнил, как зовут даму.

На Нинели было длинное элегантное пальто. На непокрытые волосы падали мелкие капли дождя.

– Вы кого-то ждете?

– Веронику. – Ему хотелось, чтобы Ленина начальница поскорее отошла.

– Она в отпуске.

– Когда появится? – машинально спросил Игорь.

– В следующий понедельник. Я забыла вам сказать, у Вероники осталась Ленина косметичка.

– Она мне ее отдала.

– Еще в столе лежали запасные ключи от квартиры. Лена рассказывала, что однажды потеряла ключи, и пришлось взламывать дверь.

Ключи… Ключей в косметичке, кажется, не было. Или были? Он не слишком внимательно разглядывал содержимое.

– Я про косметичку вспомнила, только когда вы ушли. – Нинель виновато улыбнулась. – Наш генеральный бесится, когда в бухгалтерию заходят посторонние. Однажды застал меня с приятельницей и чуть не уволил. Я Веронику в тот день пораньше отпустила, не хотела, чтобы она вас видела. – Нинель посмотрела в сторону, а потом снова на Игоря. – Я мало знала Лену, но почему-то постоянно о ней вспоминаю. У вас была хорошая дочь.

– Я знаю.

– Она была из тех людей, от которых можно не ждать подлостей.

– Вы ее мало знали, – напомнил Игорь.

– Мало. Но в ней было что-то светлое, что сразу угадывалось. Я ни разу не слышала, чтобы она о ком-то плохо отозвалась. Это сейчас редкость. Мы с Вероникой тоже не великие сплетницы, но не всегда эмоции сдерживаем. – Она помолчала и грустно улыбнулась. – Лена очень скучала без своего Кости. Мне было ее жалко, сама помню, как в молодости тяжело дается разлука.

Лена скучала и ездила к бабкиной подруге, а не к отцу.

– Я обычно с пустыми расспросами не лезу, а Вероника Лениными родственниками интересовалась. Расспрашивала про вас, про вашу жену. Так что я тоже кое-что о вашей семье знаю. Девочки старались тихо разговаривать, но я все равно слышала.

– У Лены не было оснований любить мою жену.

– Лена говорила, что вам с ней хорошо, а это главное.

– Что еще она говорила? – внезапно заинтересовался Игорь.

– Говорила, что ваша жена химик. Что она намного моложе вас. Конечно, Вероника была ближе к Лене, чем я. Когда Лена в последний день уходила, Вероника напомнила ей про какой-то подарок. – Нинель зябко передернула плечами. – Если хотите, я дам вам телефон Вероники.

– Он у меня есть.

Женщина грустно кивнула ему на прощанье и быстро пошла к офисной стоянке. Игорь проводил тонкую прямую фигурку глазами.

Только сев в машину, он почувствовал, что замерз. Сильно замерз, как зимой в мороз.

* * *

Сообщений о вчерашнем мусорном протесте в интернете было немного. Задержаний, насколько Иван понял, не случилось, других эксцессов тоже.

Иван взял в руки телефон, собираясь позвонить Степану, но аппарат ожил сам и на экране высветился незнакомый номер.

– Здравствуйте. Это Антонина Альбертовна, – представилась трубка.