«Возлюбленный»… Аделия поглядела на Коллума, желая бы возмутиться подобному утверждению, но язык не повернулся. Она ведь, наверное, в самом деле любит его… Его, а не Адэра. Потому-то так сердце и ныло… Так больно кололо.

— Ты потому спрятала его здесь? — спросила она. — Потому не пошла в Шерман-хаус сообщить, что он жив?

Бевин пожала плечами.

— Там он вряд ли бы не выжил… Слишком глубокая рана. Много крови… Мне пришлось… кое-что сделать… — И старуха перевела разговор на другое: — Ты должна забрать его, девочка, увезти к себе в Айфорд. Там ему самое место!

— Увезти в Айфорд?! — удивилась Аделия. — Как ты это себе представляешь? Что я скажу домочадцам… самому Коллуму, едва он очнется?

Бевин сказала вдруг:

— Молодой Шерман не помнит себя. Он забыл, кто он есть…

— Забыл?! — Аделия ощутила, как этот новый удар тараном ударил по сердцу. — Забыл всё и… всех? — прошептала она.

Старуха с готовностью подтвердила:

— Я вижу так: стрела сшибла молодого Шермана с лошади, падая, он ударился головой. Я была там после случившегося и нашла этот камень… А еще извлекла наконечник стрелы, ранивший его в бок. — Аделия так побледнела, что она поспешила добавить: — Но жить он будет, я обещаю. Просто вам придется о нем позаботиться!

— Но я не смыслю во врачевательстве, — всплеснула руками ее собеседница. — Что, если он умрет в моем доме?

— Не умрет, — молвила Бевин с уверенностью. — Теперь его не так просто убить. Но ты должна забрать его! В этом я уверена абсолютно. Так, если хочешь знать, сказали мне карты…

Аделия протянула ладонь и коснулась забинтованной головы спящего человека, отдернула ее сразу, устыдившись подобной вольности. Мужчина казался таким безмятежным… и бледным… У нее сердце захолонуло от мысли о том, что он жив. Что она заберет его в Айфорд…

Боже мой, заберет его в Айфорд. И что?

— Но что я скажу ему самому, когда он очнется? Как объясню, кто он и что делает в моем доме?

— Скажи, что он муж твой… — улыбнулась старуха. Глаза ее засветились лукавством, как при особенно удавшейся шутке…

— У меня уже есть супруг, — возразила Аделия покраснев.

— Тогда придумай что-то другое. Я сделала свое дело, теперь очередь за тобой…

Аделия приложила руку к груди, как бы стараясь унять разбушевавшееся дыхание, и решительно встала со стула.

— Хорошо, — сказала она, — когда мне забрать его?

— Прямо сейчас. Я видела, ты приехала на повозке…

И снова слова старухи взволновали Аделию не на шутку: она надеялась, у нее есть хоть какое-то время. День или два…Старая Бевин заметила это и, отвернув край покрывала на постели больного, извлекла нечто блеснувшее в луче яркого света…

— Это, я полагаю, твое, — сказала она и вложила ей в руку нить блестящих жемчужин.

Аделия в тот же момент узнала любимую вещь.

— Мой жемчуг, — выдохнула она. — Откуда он у тебя?

Бевин кивком головы указала на Коллума Шермана.

— Нашла на поясе в его кошеле. Похоже, он выкупил их, чтобы тебе возвратить!

— Откуда вы знаете, что… я заложила их? — удивилась Аделия.

— Старая Бевин всё знает. Если хочешь, такова моя доля… И да, будь то просто разбойники, этот кашель срезали бы в первую очередь. Подумай сама, такое удивительное везение выпадает раз в жизни! Но его даже не тронули.

Девушка стиснула нить жемчуга в кулаке, поглядела на него с каким-то неведомым доселе чувством, так, словно держала не камни в руках, — сердце лежащего перед ней человека. И кивнула в такт собственным мыслям…

— Я позову Бенсона, — сказала она, — он поможет перенести раненого в повозку.

— Ты доверяешь ему?

— Думаю, да.

— Хорошо. Я пока приготовлю настойки и мази, что вы должны взять с собой… — И старуха добавила: — Я приму твоего малыша, когда придет срок. Ты ведь об этом еще хотела спросить… Он крепкий и сильный, сейчас тебе не о чем волноваться.

Аделия только кивнула, больше не удивляясь осведомленности старой знахарки в тайных, казалось, вещах. И пошла позвать Бенсона… Тот ждал ее, сидя на стволе дерева и покусывая травинку.

— Можем ехать? — спросил он, завидев ее.

— Нам придется вернуться в поместье, — сказала Аделия. — Вернуться и забрать с собой подопечного Бевин. — Управляющий хотел было что-то сказать, но она поспешила добавить: — Он ранен и без сознания, но она обещает, что с ним все будет в порядке. Ты должен дать слово, что будешь молчать…

— Кто он? — наконец спросил Бенсон. Сбитый с толку, заинтригованный, он глядел на хозяйку, чуть сдвинув кустистые брови.

И охнул, когда она отозвалась:

— Коллум Шерман. Он жив, несмотря на догадки шерифа и всех остальных!

Новому жильцу Айфорд-мэнор отвели комнату в служебном крыле. Все время в пути от хижины Бевин и до мэнора он ни разу не приходил в себя, лишь слабо стенал, когда повозку подкидывало на кочке или когда Бенсон с Брэди несли его в комнату, не перекинувшись даже словом.

Старый слуга, удивившись, что хозяйка вернулась так скоро, поразился много сильнее, когда заметил в повозке мужчину с перевязанной головой. И узнав его в тот же час, побледнел как полотно…

— Он жив, — сказала Аделия, — но об этом никто не должен узнать. Я позже все объясню! Пусть Глэнис приготовит комнату в служебном крыле.

Еще дорогой она решила сделать именно так: поселить Шермана не в хозяйских покоях, а этажом ниже. На всякий случай… Какой именно, она не знала сама, но мысль показалась разумной. И вот они все: она, Бенсон, Брэди и Глэнис — стоят подле постели якобы мертвого человека и глядят в тревожном недоумении.

— Не разбойники напали на Шерманов на дороге, — решила хоть отчасти объясниться Аделия, — мы полагаем, это был тот, кто желал… отомстить Верну Шерману. Я не могу утверждать этого точно, но есть вещи, которые заставляют меня думать именно так. И я буду весьма благодарна, если вы поможете мне скрыть на какое-то время нахождение Коллума Шермана в нашем доме!

Аделия понимала, что такое расплывчатое объяснение лишь еще больше запутало слуг, но была благодарна, что они не стали выспрашивать больше.

Только Глэнис сказала:

— А как же сам господин Шерман, едва он очнется, как спросит, что он делает здесь. Как нам ему отвечать?

— Об этом не беспокойся, — ответила девушка, — он не станет спрашивать о таком. Господин Шерман, — с запинкой пояснила она, — не помнит ни себя, ни своего прошлого.

— Не помнит совсем ничего?! — ужаснулась служанка. — Бедняжечка, как такое случилось?