скорее специализированными мародёрами с оружием. Когда обе «Нивы» прибыли на место, Девятов разобрался с конкурентами. Был бы там Мочалов всё прошло бы намного доброжелательнее и быстрее. Старшим конкурирующей группы оказался тот самый автомеханик — глава крупной автомастерской, сын которого участвовал в нападении на Лену. Лишь переговорив по рации с Сергеем, Анатолий без лишних вопросов отступился от хабара на складе.

— Парни! А к вам никак не получится? — спросил он с надеждой во взгляде. — А то крутимся здесь, как вошь на гребешке, да чё толку? Всё равно сдохнем. А так у меня и люди нормальные есть.

— Какие специальности? — поинтересовался Девятов.

— Слесари, токари, литейщик, крановщик и…

— Стоп, — перебил его Антон. — А теперь подробнее о крановщике. Что за чел, на каких видах техники работал?

— Парень молодой, до сорока, но и тяжести поднимать умеет, и с разной техникой знаком. А к чему спросил, командир?

— Пока заражённые не очухались и не вышли на простор речной волны, нам бы заборчик отжать.

— Бетонный? — ухмыльнулся Анатолий. — Так его ещё транспортировать нужно. А для этого платформа нужна. У вас есть?

— На жопе шерсть.

— Возьмёте нас? Тогда подумаем, что можно сделать в этом направлении.

— Сколько вас? — внимательно посмотрел на него Девятов.

— Восемь человек, плюс семьи… где-то пятнадцать рыл, включая баб и спиногрызов.

— Заражённых нет? Учти, могу привести медика и он, в случае чего, быстро определит.

— Не, мы сами каждое утро друг друга осматриваем. Мля, как педики какие-то! — заржал Анатолий.

— Тогда договорились. А кран есть?

— Кран мы заканчиваем собирать. Его перед самым бардаком поставили на ТО, да не успели сделать. Я слышал, вы Ширяя завалили?

— Было дело, — кивнул Антон. — А к чему спросил?

— У того соляра была где-то заныкана, а кран на соляре.

— О! Тогда вообще проблем не будет. Мы-то думали, как её к себе утянуть, а выходит и тягать не понадобится — на работах сожжём.

— А чего здесь искали?

— Шланги, баллоны с кислородом и пропаном, то, сё…

— И мы за ними, — ухмыльнулся Анатолий. — Тогда бери один транспорт, — кивнул он на «Шишигу» — а мой человек с вами поедет к нашему ангару и укажет, где чё загружать, заодно остальным передаст, чтобы собирались. Витёк! — позвал он одного из молодых парней. — Грузишься в «Шишу» и дуешь на базу. Всех собери и скажи, что Толян объявляет общий сбор с домашними. Пусть хабар пакуют и чтоб через час были как штык у ангара. Кстати, что брать?

— Самое главное — спальные принадлежности. Ну и мыльно-рыльное тоже.

— Слыхал?

— Ага, — шмыгнул носом парень.

— Только пусть гоношатся по-тихому. Соседи мне нах не нужны.

— Что за соседи? — сразу сделал стойку Девятов.

— Многодетка с выводком. Ладно, если бы нормальные были, а то в хорошие годы только бухала да ноги раздвигала, а уж сейчас… — махнул он рукой. — Два раза её ловили на воровстве. Последний раз предупредили, что всех завалим, потому как уже малые воровать ходят. Да и сами в мамку пошли — с шести лет курят и матерятся почище взрослого мужика.

Пока «Шишига» и «Нивы» оперативно загружались запасами подшипников, баллонами с кислородом и ацетиленом, шлангами и горелками, вторая машина рванула с проводником к автомастерской Анатолия. Через четверть часа пришёл один из токарей с заплаканной супругой и двумя мальчишками 12 и 14 лет. Девятов как раз отправлял одну из «Нив» обратно в Тополиновку, когда ему на ум пришла мысль пригнать автобус для эвакуации переселенцев. Пусть он без лобового стекла, но ведь на ходу. А люди потерпят пыль. Приехавший в разгар сборов, на какой-то старенькой иномарке, сам Анатолий участливо поинтересовался, почему супруга токаря плачет.

— Так хозяйство у меня там, Лександрыч. Я когда уходила, с Зорькой-то нашей попрощалась… а коровка всё понимает, тоже заплакала… — снова зашлась в плаче женщина.

— Вызывай своего старшего, — попросил бойца Анатолий. — Детям свежее молоко и мясо тоже нужно.

Боец нажал на вызов.

— Да, — почти сразу ответил Антон.

— Командир тут новенькие хотят переговорить, — и протянул рацию Анатолию.

— Слушай, тут такое дело… есть шикарное подсобное хозяйство. С коровой, свиньями и даже куры есть. Не оставлять же такое количество мяса…

— Я Зорьку на мясо не дам! — вскинулась Клавдия. — Она и молока по ведру даёт. Мы когда уходили, все от пуза напились.

— Слыхал, командир?

— Мля… как же быть… есть мысль чуток подождать, и я вас отправлю на нашем автобусе. А вот куда живность девать… м-да…

— У меня тоже автобус есть, только не на ходу. Движок там всё, амба, но ходовая полсотню километров выдержит.

— Предлагаешь загнать корову и свиней…

— У нас и бычок есть, — вставила Клавдия.

— Я так понял, что не одну ходку придётся делать… — вздохнул по рации Антон. — Ладно, выводи свой агрегат, а я «Шишигу» отошлю разгружаться, а потом пригоню как тягач.

— Гля, Валька со своим выводком прётся, — заметил кто-то из женщин. — Прознала, гадина. Уж как хоронились от неё… а всё равно учуяла.

Небрежно одетая женщина понуро шла, держа за руку двоих маленьких детей. Анатолий может быть и сдался бы под жалким видом ребятишек, но один, что повзрослее, уже был с загаром, а кое-как намотанный на лицо дамский шарфик оставлял открытыми только глаза. Бойцы прикрытия уже много насмотрелись на заражённых, а потому мигом вскинули оружие.

— Стоять на месте! Круго-о-ом и валите обратно! — отдал один из них команду.

— Не хотели нормальных брать, чичас такие влезем к вам! — захохотала Валька. — Не нам одним страдать.

— Огонь! — прозвучала команда старшего из бойцов.

— Но это же дети? — опешил один парней.

— Ты думаешь, они здоровые? Небось, все жрут из одной кастрюли. Сказал же — огонь!

Валька попыталась рвануть на встречу, но убийственная очередь из автомата остановила её порыв.

— А-а-а… — захлебнулся её предсмертный крик. Дети стояли поражённые смертью матери. Тот, что с шарфиком размотал его, и все увидели безобразные язвы на его щеках. Он обнял сестрёнок и братишек, а потом… минута, и семь трупов лежали на пыльной дороге.

—