На удивление, когда майор закончил, я почувствовала разочарование. Да, оказывается, когда не просто ты сидишь в архивах, перерывая документы, а кто-то параллельно исследует тот же период времени и показывает его с других сторон — это очень даже интересно. По-моему, понравилось и вампиру. Сергей задумчиво вглядывался в одну точку, скрестив руки на груди. Повернул голову, лишь когда я стала разглядывать его уже неприлично долго.

— Спасибо, майор, — поднялась со стула по стойке смирно, — но причастность Бориса Годунова к смертям Ивана Грозного, Федора Блаженного и Дмитрия Иоанновича не была доказана.

Майор улыбнулся, потирая глаза. Кажется, начальство довольно, что на этот раз я слушала внимательно. Да, я пришла к таким же выводам, как и он, но мне было интересно, как Кирилл Орлов, тайная любовь Дашки, смог догадаться.

— Исследование останков Ивана Грозного подтвердило повышенное содержание ртути, а позднее — и мышьяка, но это списали на лекарства того времени, — молча кивнула, соглашаясь с его словами, — однако же я считаю, что подобным образом люди раньше пытались защититься от воздействия вампира. Отравляя свою кровь.

Взгляд невольно метнулся в сторону Вагнера. Тот спокойно раскачивался на стуле, не давая и малейшего намека на правоту или опровержение слов майора. С другой стороны, логика была понятна. Тогда и от отравления защищались так же — принимали яд в малых дозах. Грозный так тем более, врагов хватало, жен тоже. Почему бы и не посчитать, что, отравив свою кровь, сможет защититься от кровопийцы?

Ведь по сути при создании сыворотки 47 мы руководствовались тем же принципом. Правда, пришлось столкнуться с массой трудностей, чтобы получить по факту не отравление, а временно циркулирующий и выводимый мочевыделительной системой препарат. Но смогли же. Уже совсем скоро будет готов более плотный и долгоиграющий состав — концентрат 47. Не будет необходимости принимать его огромными дозами постоянно, перенапрягая и изнашивая организм. Он будет словно прилепляться к клеткам крови и выводиться не сразу, а постепенно, но не причиняя вреда. Если 47-я сыворотка выводится из организма за шесть часов, а полностью — за двенадцать (где шесть последних она по факту не выполняет уже никакой роли), то концентрат сможет работать до семидесяти двух часов, а полное выведение за восемьдесят четыре часа.

— Это правда? — схватив вампира за локоть, потянула, заставляя повернуться.

Мы добрались до квартиры достаточно быстро, несмотря на то, что зима в этом году явно поспешила. Улицы были укрыты снегом, хотя прошла только неделя ноября. Вагнер явно был недоволен, что мы стоим на пороге, а с ботинок на пол натекают лужи из тающего снега. Всегда поражалась, что на лужи крови ему будет глубоко плевать, но вот такое… Что сказать, вампир был неравнодушен к пыли.

— Что именно, schatz? — Сергей скинул ботинки, с упреком глядя на меня.

— Про мышьяк со ртутью, — одернула руку, тут же заведя ее за спину, чувствуя, как краска вновь обжигает лицо, — так раньше люди пытались защититься? Отравить свою кровь?

— Нет. Но все остальное, скорее всего, правда.

Глава 19

Шесть часов. Способность чувствовать время на самом деле воспитывалась достаточно легко, когда живешь по графику и в дисциплине. С момента нашего попадания сюда прошло именно столько. Вампир прогнозировал два часа полдня назад.

Тень перекрывала полоску света стабильно, раз в час. Замирала на секунду, на достаточно далеком расстоянии, и вновь исчезала. Крики с просьбами «воды», «в туалет», «ой, мне плохо» — ничего не работало. В глотке воцарилась цементная пустыня, как и в разрывающихся от кашля легких. В таком положение не до стеснения с гигиеной, поэтому «любезно» оставленное ведро было использовано по назначению. Искрошить в пыль все стены до толстого металлического слоя — тоже. Вот и сейчас тень снова замерла и растворилась.

Все же я ошиблась. Семь.

— Слушай, — расчесывая в кровь зудящие руки, кивнула в сторону двери, — а вот тут разве не должно быть тоньше?

Полная чушь. Это в обычных домах около двери за наличником обычно пена. Это герметичный бункер. Здесь дверь — практически часть стены. Да, я знала до того, как спросила. Как и то, что прекрасно понимала, зачем раз в час появляется тень.

Кто-то там, на той стороне, приготовился совершить чудовищный опыт. Накачать вампира до отвала отравленной кровью и посмотреть, что будет. Судя по тому, что воды и еды никто не приносил, расчета на живую Симу после этого нет. А значит, вампир прав и это не Самсон. Мартинас хочет убить меня своими руками, а здесь какой-то зарвавшийся школьник-извращенец.

Которому удалось нас сюда затащить.

От тишины затошнило. Ни шороха ткани на растягивающейся на груди вампира футболки, ни легкого скрежета от движения пальцев по пыльному слою. Майор словно окаменел. Это слишком долго.

— Давай, — ком встал в горле, а я закашлялась, прислонив руки к двери, — давай ты попробуешь немного? У нас появится еще время и мы сможем что-то придумать, — максимально членораздельно проговорила я, облокотившись ладонями о железную дверь.

Ужас рвался наружу, барабаня липкими ручонками в сознание, но каким-то чудом мне удавалось удержать его. Тишина долбила по барабанным перепонкам, заставляя сердце ударить лишний раз. Нельзя позволить пульсу ускориться. Он не должен увидеть здесь жертву. Конечно, это не спасет надолго, но все равно.

Одна осечка — я труп сию секунду.

— Не выдержу, — рука дрогнула на двери, а я задержала воздух, — начну — не смогу.

Так, спокойнее, Сима. Он еще мыслит. Причем в сторону, как не сделать Симу обедом и не сдохнуть, так что нет причин паниковать прямо сейчас. Думай. Палец тут же скользнул в дверную щель, уйдя в нее полностью. Похоже, сантиметров пятнадцать, может, двадцать толщиной.

— Так, хорошо. А если я сама сцежу немного, — слово «кровь» не слетает с губ, оставаясь на кончике языка.

— Не имеет значения, — хрипит он.

Кулак сам врезается в металлическую поверхность, а я разворачиваюсь на пятках, уперев руки в бока. Злость сейчас — прекрасный выход не поддаться страху. И я позволяю ей раскрутиться на полную катушку, до дребезжания нервов. До колотуна на кончиках пальцев. Очень хорошо. Жертва так себя не ведет.

— Окей, майор. Я слушаю твои предложения. Кто тут главный, в конце концов?!

Стены больше не давят — они поглощают нас обоих. Я чувствую это. Как здесь растворяется в слоях пыли человек и вампир. Мы оба в отвратительном положении. Это только в фильмах жертва вампира умирает в эйфории. Знаете, в