В день матча со сборной Голландии мы гуляли по Вест-Энду, впитывая в себя праздничную атмосферу и радуясь лучшему выступлению Англии за долгие годы.

К десяти часам вечера служители закона меня уже один раз обыскали и сфотографировали, но я к подобному обращению привык настолько, что ничего, кроме раздражения, это у меня не вызывало. Где-то через час мы решили последний раз пройтись по Вест-Энду, перед тем как сесть на метро и отправиться домой. Кругом было полно народу. Вдруг из-за угла вынырнула какая-тo “компания с фотографом в центре и двинулась в нашу сторону. Увидев их, мы разделились, позволив пройти прямо сквозь нас. Но секунд через тридцать раздался крик: «Парень в зеленой кепке!» Я сразу понял, что речь шла обо мне.

Не оборачиваясь, я ускорил шаг, но длинная рука закона сцапала меня. Я оказался в окружении пяти или шести полицейских, которые собирались меня обыскать. Мои карманы были вывернуты наизнанку, причем не мной. Проверяя бумажник, коп обнаружил мою визитную карточку. «Ага, автограф преступника!» — воскликнул он с радостью. Когда я обратил его внимание на то, что вряд ли преступник стал бы указывать свое имя, телефон и адрес, он повел себя как настоящая задница, хотя и до этого был не слишком любезен.

Затем меня поставили лицом к лицу с моим старым знакомым для очередной «фотосессии». При нормальных обстоятельствах я бы особо не беспокоился, потому что, как я уже сказал, меня частенько останавливали и отводили в сторону, но этот отряд обыскал меня посреди улицы, и люди за столиками ресторанов с интересом наблюдали за происходящим. Я потерял терпение: «Черт возьми, сколько еще моих снимков вам требуется, ублюдки?» Меня предупредили, что если я еще раз оскорблю офицеров, то буду арестован. Тогда я спросил фотографа, зачем он хочет снять меня по новой. Но мне опять велели следить за языком. Затем они начали задавать свои обычные вопросы: «Что вы делаете в Лондоне?», «Откуда мы вас знаем?» и т. п. На них я давал свои обычные ответы. Затем мне настоятельно рекомендовали покинуть Лондон — во избежание неприятностей.

Поскольку они ничего не нашли, но унизить унизили, я вынул блокнот и попросил старшего офицера продиктовать номер его жетона. «Зачем он вам?» — спросил он в ответ. Когда я сказал ему, что пишу книгу, которая посвящена поведению полиции во время чемпионата, его отношение ко мне резко изменилось. Возможно, он думал, что я просто над ним издеваюсь, но при этом не хотел рисковать. Не потому ли он использовал обращение «сэр» по отношению к задержанному? В итоге меня отпустили, пожелав «приятного вечера». Но к тому моменту настроение уже было окончательно испорчено. В конце концов, я писал книги о футбольном насилии, которые пользовались популярностью, на обложке печатали мою фотографию, я появлялся в телевизионных программах, посвященных этой теме. И полиция, со своей так называемой разведкой, должна была знать, кто я и чем занимаюсь.

Мы слышали о людях, которых останавливали по двенадцать раз. Но что стало с их фотографиями, не совсем ясно. Скорее всего, их повесили на доске в какой-нибудь комнате для совещаний, и у людей, на них изображенных, когда-нибудь возникнут проблемы при поездке за границу вместе со сборной или даже со своим клубом. Какой бы хорошей ни была разведка, ситуацию, как обычно, спасла грубая сила. Полицейские были повсюду, они наводнили все улицы, чтобы продемонстрировать готовность предотвратить любые беспорядки. Однако в частной беседе несколько офицеров сообщили нам, что им не удалось проработать все «непредвиденные ситуации» и они не смогли бы сохранить контроль над ситуацией, если бы все пошло не так. Другие признались в том, что были напуганы одной мыслью о субботнем вечере в Вест-Энде. Как вы знаете, мы с юга. Это не оправдание, но причина, по которой мы сконцентрируемся на том, что произошло в Лондоне и его окрестностях во время Евро-96. Существуют и другие важные причины, по которым стоило находиться в столице. Здесь играла сборная Англии, и город был магнитом для большинства приезжих болельщиков. Для нас двоих, проведших практически каждый вечер в районе Вест-Энда, Лондон был просто великолепен. Пабы были забиты под завязку, фанаты со всей Европы говорили о футболе. Однако мы были уверены, что если и произойдет что-то серьезное, то это случится именно в Лондоне. Судя по количеству полицейских вокруг, они думали точно так же.

В день первого матча со сборной Швейцарии стоило находиться в «Глобусе» напротив станции метро «Бейкер-стрит». Здесь собрались известные всем лица и группы. Полиция, конечно, была слегка не в себе. Она не представляла, что произойдет затем на «Уэмбли» и вокруг него. Но, как вы уже знаете, матч прошел вполне спокойно. И это неудивительно, принимая во внимание нашего соперника. После игры группы швейцарских фанатов собрались на Лестер-сквер, неподалеку от здания «Швейцарских авиалиний», а затем стали выпивать в баре. Вскоре к ним присоединилось несколько английских парней, включая нас и тех, кто был в «Глобусе». И все было прекрасно, пока не появились полицейские с фотографом. Не представляю, кто дал приказ двум полицейским встать прямо посреди столиков на улице и просто стоять там, но это выглядело как чистая провокация. Они выглядели очень глупо, но своим видом показывали и подсказывали, что именно должно произойти.

Следующий матч сборной Англии был по-настоящему важным: мы играли с Шотландией. Полиция присвоила этой игре категорию С+ (то есть ожидался наплыв зачинщиков беспорядков). Фанатов предупредили о последствиях участия в столкновениях, но никто ничего не слушал, потому что все были к ним готовы. Ходили слухи, что на шотландцев планируется напасть в поезде, на Кингз-Кросс и на Юстонском вокзале. Но эти беспорядки предотвратила транспортная полиция. Однако группа примерно из шестидесяти абердинских казуалов приехала в Лондон в четверг перед матчем и разгромила два паба в Кэмдене. Эти инциденты показывали, что вряд ли все пройдет гладко, как планировали власти. Кроме того, было ясно, что Трафальгарская площадь, место, где и раньше происходили стычки, окажется в центре внимания болельщиков обеих сборных.

В пятницу шотландцы и в самом деле начали стягиваться к площади. Полиция приняла решение не мешать им в надежде, что если они соберутся в одном месте, их будет легче контролировать, да и оказать противодействие англичанам, готовящимся напасть на шотландцев, тоже будет проще. Это было довольно мудрое решение, поскольку между фанатами и впрямь произошло довольно мало стычек. Зачастую они даже с радостью проводили время вместе, поддерживая дух чемпионата. Полицейские тем временем сидели в многочисленных фургонах, припаркованных по всему Вест-Энду в ожидании худшего.

В субботу, после звонка в полицию, была предотвращена стычка в Северном Лондоне, о которой предварительно договорились фанаты обеих сборных. На Трафальгарской площади тем временем все было спокойно. Шотландские болельщики пели и играли в футбол под надзором служителей закона. Вокруг прогуливались многочисленные туристы, мечтающие стать свидетелями какой-нибудь стычки. Если не принимать в расчет драку на Лестер-сквер с участием фанатов «Мидлсбро» и «Абердина», то для полиции выдался вполне спокойный денек. Даже на «Уэмбли» царила дружелюбная атмосфера. Лишь за полчаса до начала матча случилась небольшая потасовка.