Начиная с Гиппократа, врачи рассматривали болезни с точки зрения четырех основных гуморов (соков): сангвинического (кровь), флегматического (слизь), холерического (желтая желчь) и меланхолического (черная желчь). Каждый гумор связывали с определенным органом (кровь — с сердцем, слизь — с мозгом, желтую желчь — с печенью, черную — с селезенкой), временем года (кровь — весна, слизь — зима, желтая желчь — лето, черная желчь — осень) и элементом сотворения мира (кровь — воздух, слизь — вода, желтая желчь — огонь, черная желчь — земля).

Болезни объяснялись с точки зрения гуморального дисбаланса. Считалось, что из-за избытка крови появляются головные боли, избыток слизи приводит к эпилепсии, желтой желчи — к лихорадке, а черной желчи — к депрессии. Лечение должно было избавить тело от лишних гуморов и заключалось в том, чтобы вызвать рвоту, дефекацию или кровотечение. Последнее средство из этого арсенала — кровопускание — особенно странное с современной точки зрения[287]. Оно встречается во всем мире, хотя неизменно наносит больному больше вреда, чем пользы. Именно от кровопускания умер Джордж Вашингтон: из его тела выпустили почти половину всей крови, пытаясь вылечить заболевание дыхательной системы. Сегодня врачи иногда применяют гирудотерапию — лечение пиявками, но польза этой методики заключается в антикоагулирующих свойствах слюны этих животных, а не в кровопускании как таковом.

Многие практиковали кровопускание, пытаясь восстановить баланс гуморов. Считалось, что гармония может нарушиться по целому ряду причин: из-за наследственности, неправильной диеты, неосмотрительного поведения, перемен погоды, переезда на новое место и дурного воздуха. Дурной воздух — «миазмы» — был самым популярным объяснением инфекционных заболеваний, например чумы и холеры. В головах первых врачей заразную природу этих заболеваний заслонял связанный с ними плохой запах (умирающие действительно пахнут не слишком приятно). Конечно, на самом деле не миазмы были причиной смерти, а смерть была причиной миазмов. На воздух столь же поверхностно списывали и малярию — само это слово по-итальянски буквально означает «дурной воздух». Считалось, что заболеть ей можно из-за болотных испарений, хотя проблема была в обитавших на болотах комарах, которые переносили инфекцию[288].

Рис. 11.3. На этом рисунке XVII века изображены «анималькули» — крохотные животные, заметные только под микроскопом

Несмотря на все свои недостатки, гуморальная теория оставалась популярной со времен Античности до середины XIX века. Ей на смену пришла микробная теория[289]. Еще в 1546 году итальянский врач Джироламо Фракасторо написал трактат, в котором утверждал, что даже при правильном балансе гуморов можно заболеть из-за передачи невидимых частиц — «семян». Эта мысль была шагом вперед, так как подчеркивала роль заражения. Тем не менее Фракасторо не считал «семена» биологическими сущностями.

Более чем век спустя, в 1676 году, голландский ученый Антони ван Левенгук впервые увидел под микроскопом бактерии — в соскобе с собственных зубов. Левенгук назвал их «анималькули» — крохотные животные, — но не догадался, что анималькули связаны с болезнями. Первым человеком, который провел эту связь, стал французский ученый Луи Пастер. Произошло это почти два столетия спустя, в 1857 году.

Изучая роль дрожжей в ферментации пива и вина, Пастер пришел к выводу, что дрожжи — это живые микроорганизмы, которые превращают зерна крахмала в спирт. Затем он предположил, что роль дрожжей в ферментации аналогична роли микробов в заболеваниях. Немецкий ученый Роберт Кох развил идеи Пастера и сделал ряд эмпирических прогнозов, которые вместе с Пастером сумел подтвердить с помощью экспериментов над сибирской язвой и бешенством. Результатом их работы стала не просто новая — микробная — теория заболеваний, но и новая область биологии, микробиология.

Рис. 11.4. Маленькие дети спокойно принимают еду, на которую кто-то чихнул. У них нет предпочтения к чистой тарелке справа по сравнению с загрязненной слева

Сегодня представление о микробах пронизывает общественное сознание и общественный дискурс. Даже самым маленьким детям постоянно о них твердят: «Этого не ешь, там микробы», «Мой руки с мылом, чтобы убить микробов», «Прикрывай рот, когда чихаешь, чтобы не разносить микробов». Все эти разговоры влияют на представления маленьких детей о болезнях[290]. Дошкольники знают, что в гниющей пище есть микробы и если ее съесть — заболеешь. Они знают, что микробы есть у больных людей и от них можно заразиться. Они знают, что микробы могут передаваться от зараженных предметов (например, дохлого жука) незараженным (например, молоку в стакане). И они знают, что микробы очень малы и невидимы и поэтому могут незаметно переходить от одного объекта к другому.

Но несмотря на все эти познания, дети по-прежнему охотно трогают зараженные микробами предметы и едят зараженные продукты. Ученые получили шокирующее доказательство того, что, как и отмечено выше, дети совершенно не думают об инфекции[291]. Дошкольникам предлагали две тарелки с завтраком — чистую и в которую как будто кто-то чихнул. Дошкольники ели из второй тарелки с таким же удовольствием, как и из первой, и еду из обеих считали одинаково привлекательной. Знания о микробах явно не помогают.

Конечно, было бы слишком самонадеянно полагать, что дошкольники усвоят микробную теорию из бытовых разговоров, раз ученым потребовались сотни лет, чтобы ее открыть. Само заражение, может быть, представить несложно. Однако микроб — другое дело. Для детей это просто обозначение чего-то, от чего можно заболеть. Они не понимают, что микробы отличаются от других вредных веществ — пестицидов, дезинфицирующих средств, ядовитого дыма, тяжелых металлов, загрязнений, — не говоря уже о том, что микробы живые.

Это ярко продемонстрировало сравнение детского понимания микробов и ядов[292]. В первой части исследования детям в возрасте от четырех до десяти лет задавали вопросы такого рода: «Девочка по имени Сьюзан случайно вдохнула микробов и заболела, у нее появился насморк. Если подруга придет ее навестить, как ты думаешь, она может заразиться насморком? Мальчик по имени Сид вдохнул яд, у него быстро появился сильный кашель. Если к нему придет друг, он может заразиться кашлем?» Во второй части детей расспрашивали о том, едят ли микробы, размножаются ли они и движутся ли они самостоятельно. Потом те же вопросы задавали о ядах.