Одни ученики полагают, что гены циркулируют в крови, подобно гормонам. Другие думают, что гены поступают с пищей, как питательные вещества. Некоторым кажется, что в разных частях тела разные гены — как разные клетки. Что касается функции генов, большинство детей в средних классах уверены, что они кодируют не белки, а черты. Связь между генами и чертами им кажется прямой: каждый ген содержит инструкции для отдельной, дискретной черты. Большинство взрослых тоже в это верят[269]. Хотя черты определяются множеством генов, ложное представление о прямом соответствии между генами и чертами не оставляет места для мультигенных взаимодействий. Без белков нет механизма, соединяющего гены друг с другом в процессе роста и развития.

Таким образом, освоение теории наследственности — это двухэтапный процесс. Сначала эссенциалистские представления о врожденном потенциале должны уступить представлениям о переносе информации в виде черт, а те, в свою очередь, должны смениться молекулярным представлением об экспрессии и регуляции генов. Первый шаг происходит в раннем детстве, когда ребенок узнаёт основные факты о зачатии и беременности. Время второго шага не зафиксировано. Чтобы его сделать, требуется подробная информация о клеточных процессах, а большинство взрослых ее не получают.

А нужно ли среднестатистическому взрослому подробно понимать биохимические механизмы наследственности? Может быть, хватит и упрощенного представления, основанного на передаче черт? Оказывается, чтобы понять популярные описания генетических исследований, которых в наш век геномики публикуется все больше и больше, нужен достаточно высокий уровень знаний[270]. С 2010 по 2011 год в New York Times вышло более 200 статей, связанных с генами, генетикой и ДНК. Исследователь образования Николь Ши проанализировала их с точки зрения необходимого багажа знаний и обнаружила, что читателям необходимо понимание следующих фактов из биохимии:

1. Ген — это инструкция для синтеза белка. Молекулярный язык этих инструкций един для всех живых организмов.

2. Белки выполняют в клетке определенные функции, например переносят другие молекулы и регулируют химические реакции. Функция белка зависит от его структуры.

3. Многие последовательности ДНК отличаются у разных видов (и у разных людей). Это объясняет, почему генетические различия приводят к различиям в морфологии.

4. Факторы воздействия среды могут вызывать мутации в генах или изменять их экспрессию.

Рис. 10.4. Это художественное изображение трех метаболических путей — цикла Кребса, цикла мочевины и цикла бета-окисления жирных кислот — дает представление о том, насколько сложны биохимические процессы. Эту сложность нужно осознавать, чтобы понять взаимодействия между генами и белками

Взрослые, считающие, что нужно обязательно маркировать продукты, содержащие ДНК, явно не понимают генетику и не могут принимать грамотные потребительские решения по связанным с генетикой вопросам, в том числе какие продукты есть, какие анализы делать и какие лекарства принимать. Это не единственная причина, по которой нужно быть грамотным в этой области. Понимание генетических принципов влияет и на то, как мы реагируем на информацию о связях между генами и поведением.

На каком-то уровне гены действительно влияют на все виды поведения, и ученые начинают уточнять связи между конкретными генами и действиями. Когда люди узнают о существовании таких связей, они обычно придают им непропорционально большое значение. Например, люди, которые верят в генетические объяснения ожирения, уверены, что меньше влияют на свой вес по сравнению с теми, у кого такие объяснения вызывают сомнения. Даже обычная статья в газете, связывающая ожирение с генами, подталкивает человека потреблять больше «мусорной» пищи, чем обычно[271]. Существуют и другие проблемы. Женщины проходят стандартные тесты по математике гораздо хуже, если до этого прочли генетическое обоснование того факта, что мужчины лучше представлены в профессиях, связанных с математикой и точными науками[272].

Представления о генах отражаются на поведении сильнее, чем сами гены. Доказательства большей врожденной предрасположенности мужчин к математике слабые, в то время как социальные причины гендерных различий в этой области обоснованы значительно лучше[273]. Забавно, что чем сильнее ученые уточняют границы влияния генов на поведение, тем больше информация о существовании хоть какого-то влияния делает людей фаталистами. Гены не предопределяют судьбу. Убеждения в отношении генов — могут, если им это позволить.

Почему мы болеем? Как распространяются болезни?

Если бы эволюция могла выбирать, врожденными знаниями о каких явлениях наделить человека, то таким явлением, безусловно, были бы болезни. Умение избегать заболеваний дает преимущество с эволюционной точки зрения, так как патогены и паразиты могут положить конец нашей родословной. И такое знание у нас действительно есть. Люди по всему миру испытывают отвращение к тому, что может содержать патогены и паразиты: продуктам жизнедеятельности (рвота, кал), жидкостям организма (плевки и пот), нарушениям целостности тела (увечьям, запекшейся крови), видимым признакам инфекции (опухолям, изменениям цвета кожи), паразитам (клещам, личинкам) и разлагающимся органическим веществам (гниющему мясу, испорченному молоку).

Когда человек сталкивается с такого рода вещами, у него на лице рефлекторно появляется выражение отвращения: нос морщится, а язык выдвигается вперед. И то и другое имеет практическое значение. Сморщенный нос препятствует попаданию в организм зараженного воздуха, а язык выталкивает изо рта опасные вещества.

За отвращение к вредоносным веществам отвечает древняя (с эволюционной точки зрения) область головного мозга — островковая доля. Она есть у всех млекопитающих и входит в состав части нервной системы, ответственной за связь висцеральных ощущений с сознанием. Любопытно, что островковая доля активируется не только когда мы испытываем отвращение, но и когда видим его у других — когда другие морщат нос и высовывают язык[274]. Таким образом, нервная система реагирует не только на непосредственное выявление чего-то вредного, но и на косвенное. Мозг исходит из предположения, что все, что вызывает отвращение у вас, должно вызывать его и у меня. Это вполне разумно, учитывая, что мы, скорее всего, подвержены тем же самым заболеваниям. Отвращение, замеченное у другого человека, усиливает даже реакцию иммунной системы. Предчувствуя контакт с зараженным объектом, организм начинает вырабатывать больше белков для борьбы с инфекцией[275].