Тогда Наташа просто приобняла его, сидящего, за плечи, а потом опять заволновалась:

– Ты не заболел, дядя Егор? Почему ты не встаешь?

Тобуроков молча осматривал Наташу своим долгим внимательным взглядом. Девочка поежилась. Глаз старика как будто бы сканировал ее, суммируя детали. «Изменилась. На нервах вся, очень волнуется. Вырядилась по-городскому, забыла, что в тайге еще мороз. Устала. Напугана. Но не расскажет, что случилось. Будет притворяться», – прочел все Егор Иванович, как в раскрытой книге.

– Не заболел, Наталья, все в порядке, – наконец заговорил он, – а ты вот странная. Влетела ночью, без предупреждения, как будто волки за тобой бегут. Мать перепугала. Ты что?

Наташе стало стыдно. Она вдруг поняла, что уже давно не задумывалась о том, что она делает. С момента разговора с Гвоздевым она словно находилась в странном и тяжелом сне. Просто бежала, не помня себя. Не думая ни о том, что переполошит приемных родителей, ни о том, как она им объяснит свое внезапное появление.

– Надоела мне Москва эта. Не могу я там, – сказала Наташа, потупившись и ожидая выговора. Ведь настоящий спортсмен никогда не сдается и поднимается столько же раз, сколько упал. Но вместо этого она услышала:

– Ну, раз решила, что не надо, значит, не надо. Пойдем, поешь с дороги, – сказал спокойно Тобуроков, беря девушку за плечи.

Наташа переоделась в комнате в свою деревенскую одежду. Все было таким родным, но в то же время очень непривычным. Она сейчас понимала, насколько другой была ее жизнь в Москве. И что сама она успела измениться. И было ощущение, что ее душа не здесь. Но и не в московском общежитии. И не с Гвоздевым. И не с Беркутом. А где? Может, она еще летит над облаками среди самолетов? Летит, думая, что дальше делать и куда вернуться – в Москву или в Чаадаевку?

Погруженная в свои мысли, Наташа вышла к старикам. Егор Иванович ел жареную картошку с олениной, Мария Николаевна поставила перед девушкой такую же тарелку. Простую, белую, всю в серых трещинках со сколом на краю. Наташа никогда раньше не обращала внимания на эти домашние тарелки. Она поела немного картошки и сказала, что хочет спать.

– Волнуюсь я, Егор, – шептала ночью Мария Николаевна, как обычно думая, что Наташа уже спит.

– Ну, поволнуйся, Марья, вы, бабы, любите, – сказал Тобуроков, поворачиваясь на другой бок.

Вообще-то, старик думал, что подобное бегство Наташи от московских проблем произойдет гораздо раньше. И в очередной раз восхитился выдержкой своей воспитанницы. «Но есть, конечно, еще над чем работать. Пусть отдохнет, расслабится, а там посмотрим, выясним – и пусть возвращается. Стержень в девке есть, и, может, и правда выйдет из нее великая спортсменка. А характер жизнь смягчит. Всех пообтесала и ее подправит», – размышлял старик, привыкший всегда иметь план действий.

Вот уже полчаса Виталий Гвоздев сидел неподвижно на собственной кровати и активно размышлял. Если бы не работавший радиоприемник, можно было бы услышать, как натужно скрипят извилины в его голове. Он никак не мог решить, что делать дальше. Остаться в Москве, тренировать студентов или проявить мужество и во что бы то ни стало помочь Наташе преодолеть все проблемы. Да, Виталий совсем не гордился тем, что ушел, хлопнув дверью, и оставил Наталью одну. Однако продолжать разговор на повышенных тонах с ней тоже было бессмысленно.

– Сегодня двадцатое марта, в Москву постепенно приходит хорошая погода, и мы радуемся замечательному весеннему солнышку! – бодро объявил радиоприемник.

– Три дня уже прошло! – воскликнул сам себе Виталий. Ему казалось, что с момента разговора с Наташей прошло часов пять, не больше.

И все-таки он должен с ней еще раз объясниться. Предложить помощь, в конце концов и у него есть знакомые, друзья, которые не оставят в беде.

Решительно схватив свою куртку, Виталий направился в общежитие. Миновав удивленную бабу Зою, Гвоздев мигом влетел наверх по лестнице и в нерешительности остановился у дверей Наташиной комнаты. Подумав еще секунды три, Виталий постучал. Ответа не было. Тогда Гвоздев с силой надавил на ручку – заперто.

– Наташа, открой, пожалуйста! – отчетливо сказал Виталий. Однако, приложив ухо к двери, он понял, что в комнате никого нет: слишком тихо было внутри. Спускаясь по лестнице, Гвоздеву пришла в голову тревожная мысль: все-таки прошло уже три дня, к ней могли и оперативники нагрянуть! Нужно срочно это выяснить.

Баба Зоя сидела на своем привычном месте и отгадывала кроссворд.

– Баб Зой, – крикнул Виталий, – к вам тут полиция, случайно, не приходила недавно?

– Бог с тобой! – испуганно ответила баба Зоя. – Нет, и не надо нам!

– Хорошо, – облегченно выдохнул Гвоздев, – а Наташа Тобурокова давно проходила?

– Да вот, дня три назад уж как, – усмехнулась бабушка, – опоздал ты, милок, немного.

– Что? Как это – «дня три назад»? – опешил Виталий. – А куда же она…

– Не знаю. Чего не знаю, того не знаю. Может, домой уехала, ключик-то вот, оставила.

Растерянный тренер вышел на улицу. Что же теперь делать? Где искать Наташу? А если опера ее раньше найдут? В голове мелькнула догадка – если домой, значит, в Новосибирск вернулась! Она ведь оттуда приехала! Окрыленный этой слабой надеждой, Виталий помчался домой. Обзвонив несколько знакомых, удалось выяснить лишь номер Новосибирской СДЮШОР, где когда-то училась Наташа.

– Валерьянов у аппарата! – прозвучал хриплый мужской голос на том конце провода.

– Алло! Алло! Виктор Степанович?

– Кто спрашивает?

– Мы с вами не знакомы, меня зовут Виталий Гвоздев, я нынешний тренер Натальи Тобуроковой.

– Серьезно? Наташи? Коллега, поздравляю вас, вся страна гремит о вашей совместной победе!

– Спасибо, но сейчас не об этом! Есть проблема, – голос Виталия дрожал. Он очень боялся, что связь сорвется.

– Чем же я могу помочь? – волнение передалось и Валерьянову.

– Наташа пропала! – закричал в трубку Гвоздев. – Алло! Вы слышите! Наташа пропала! Она, случайно, вам не звонила?

На том конце провода Виталий услышал тяжелый вздох.

– Что же вы, молодой человек… – начал было Валерьянов, но, осекшись, спросил спокойным тоном: – Расскажите, что именно случилось?

И Виталий, запинаясь и опуская криминальные моменты, рассказал о том, как они с Наташей поругались, о том, как он дорожит этой девушкой, о том, что у него есть серьезный соперник, из-за которого у новой чемпионки России могут быть проблемы. В довершение всего Виталий спросил, куда же все-таки могла пойти Наташа.

Все это время Валерьянов внимательно слушал. Он не понаслышке знал, как Москва меняет людей, и в том, что Наташа сбежала, не видел ничего необычного. Маститый тренер рассказал Гвоздеву о том, как маленькую Наташу вытащил из горелых обломков в лесу охотник Тобуроков, о том, какое трудное время ей довелось пережить в сибирском детдоме, и о том, как сложно ей было осваиваться в его, Валерьянова, школе. В довершение всего Виктор Степанович сообщил Гвоздеву, что Наташа нынче наверняка вернулась к своему приемному отцу, Егору Ивановичу Тобурокову, в деревню Чаадаевку, что в Новосибирской области. Валерьянов пожелал удачи Виталию в поисках и попросил обязательно позвонить ему, когда девушка отыщется.