должности возможно только при покупке небольшой доли акций компании. Управляющий персонал трудится наиболее эффективно, если знает, что работает, по сути, на себя. В «Фишер-Спрингз» всегда использовали эту практику, и я полностью ее поддерживаю и считаю, что в новых компаниях ее тоже нужно применять. Дэвиду Лайонсу нужно сделать такое же предложение.

— Но это может стать проблемой, если у них нет денег на акции, — заметил Сонни.

— Об этом я тоже подумал, — ответил Саймон. — Мы можем предложить акции в беспроцентный кредит. После выплаты кредита получим сразу двух преданных акционеров.

— Что скажешь, Джессика? — лукаво спросил Марк. — Ты ближе всех общаешься с Дэвидом. Как оцениваешь его работу?

Джессика бросила на Марка резкий взгляд и слегка покраснела, заметив лукавую искорку в его глазах. С типичной для нее невозмутимостью она пригвоздила его уничтожающим взглядом и ответила:

— Удовлетворительно во всех смыслах.

Сонни и Саймон принялись изучать планы, а Джессика покосилась на Марка и тайком показала ему язык. Он чуть было не рассмеялся вслух, притворился, что закашлялся, и дальше совещание продолжилось без заминок.

Вечером, придя домой, Джессика рассказала Дэвиду о событиях дня. Тот встрепенулся и немного забеспокоился, что по крайней мере один человек знал об их секрете.

— А ты уверена, что Марк догадывается, что мы любовники? Может, ты просто неправильно поняла его невинное замечание?

— Судя по выражению его лица, вряд ли оно было невинным. Мы себя выдали.

— А тебя волнует, что окружающие о нас узнают?

— Если честно, мне все равно. Если наши коллеги выяснят, что мы пара, меня это совершенно не затронет. Они все порядочные люди и не станут критиковать нас за то, что мы нашли утешение друг в друге.

— Кстати, об утешении, — Дэвид принялся расстегивать пуговицы ее блузки, затем ее юбку, — мне бы оно сейчас не помешало.

— Прямо сейчас, здесь, на кухне? — Джессика звонко рассмеялась, ощутив нарастающее возбуждение.

— Почему нет? Ты такая аппетитная, так бы тебя и съел.

* * *

К весне 1952 года оба новых предприятия «Фишер-Спрингз Ю-Кей» вовсю работали, а новый финансовый директор группы компаний Пол Сагден представил ежегодный отчет, из которого стало ясно, что они даже начали приносить небольшую прибыль. Управляющие обеих компаний не спали ночами, стараясь оправдать инвестиции капитала и доверие, оказанное столь рискованным производствам, которые изменили традиционным источникам дохода.

Особенно много сверхурочных выпало на долю Марка Каугилла, возглавившего компанию по производству синтетических волокон. Он единолично следил за изготовлением, обработкой и продажей нового текстиля. В 1949 году талоны на одежду отменили, но многие старые клиенты с неприязнью отнеслись к новой продукции и по-прежнему предпочитали традиционные, проверенные временем материалы. Однако постепенно самых смелых клиентов удалось перетянуть на свою сторону, тем более что синтетика стоила дешевле, а йоркширского ткача и прядильщика, как известно, хлебом не корми, а дай сэкономить.

Фармацевтическая компания развивалась еще быстрее: спрос был огромный, а конкуренция отсутствовала. Дела пошли в гору с учреждением Национальной службы здравоохранения — детища послевоенного лейбористского правительства во главе с Клементом Эттли. В июле 1948 года министр здравоохранения Эньюрин Биван открыл первую больницу в рамках новой организации, обещавшей доступную медицину для всех.

К 1951 году, когда в стране снова победили консерваторы во главе с Уинстоном Черчиллем, Национальная служба здравоохранения уже закрепилась в правах, и те, кто желал бы от нее избавиться, не смогли ничего сделать. Управляющий директор «ФС Фармасьютикалз» Джессика Бинкс с тихим удовлетворением просматривала отчет о продажах, после чего вызвала на встречу своего директора по производству.

— Кажется, наш тяжелый труд наконец дал плоды. Больше не надо находиться здесь круглосуточно. Ты нужен дома.

Дэвид Лайонс ласково улыбнулся своей начальнице и возлюбленной.

— Даже не представляешь, как я рад, — ответил он.

Успехам новых предприятий радовались не только в Брэдфорде. В австралийской штаб-квартире «Фишер-Спрингз» Люк Фишер размышлял о том, как, не побоявшись риска, британцы в очередной раз добились прибыли, хоть пока и небольшой. Воодушевленный новостями, он вернулся к другой перспективной идее, которая только что пришла ему в голову, и позвал на консультацию нового венчурного менеджера компании.

В кабинет вошел его зять, и Люк с удовлетворением подметил, как сильно изменился Эллиот с тех пор, как неопытным новичком отправился на стажировку в Англию. Он вырос не только как бизнесмен — его отношения с Дотти выдержали проверку разлукой, и теперь они были счастливо женаты. Хотя Дотти была старше мужа, они горячо любили друг друга, и недавно она родила сына.

Эллиот отчитался о том, как продвигается план Люка по расширению сети бензоколонок и закусочных. Потом Люк заговорил об идее, которая пришла ему в голову за чтением утренних газет, и Эллиот внимательно его выслушал.

— Это как раз по твоей части, Эллиот, — с улыбкой сказал Люк, — ведь ты у нас человек творческий.

Не обратив внимания на издевку, Эллиот обдумал предложение Люка.

— Хочешь, чтобы я изучил условия, необходимые для открытия собственного телеканала, просчитал расходы и так далее? Это обойдется в копеечку.

Люк отмахнулся, но порадовался осмотрительности Эллиота.

— Траты меня не волнуют. Медиаподразделение приносит стабильный доход. Прибыль от рекламы на радио и в газетах постепенно растет, и я же не прошу открывать канал прямо завтра.

— Слава богу. А то ты так загорелся этой идеей, что я решил, ты хочешь выйти в эфир уже завтра с утра.

— Я бы не стал так тебя нагружать, можно выйти в эфир и вечером. — Эллиот понял, что Люк шутит лишь по лукавой смешинке в его глазах.

После встречи Люк снял трубку и позвонил домой. Белла ответила не сразу: наверное, захлопоталась с их четырехмесячной дочерью Робин Луизой.

Однако жена презрительно рассмеялась над его предположением.

— С Робин нет никаких проблем. Все беды от тезки твоего отца. Он тут такое устроил! Ведет себя как маленький преступник с тех пор, как ты ушел на работу. Скорей бы отправить его в сад.

Люк улыбнулся: раз Белла ругается, значит, все хорошо.