– Лучше бы прохожему! – дернулась на стуле Истровская. – Вы что, совсем ничего не понимаете? Хавин всех поимел! – Ее тело пружинисто заиграло, красивые губы покривились. – Особенно вас, Печаевы! Вы думаете, что Аспенскому подложили свинью? Ну, подложили! А себя окунули в дерьмо! Идиоты! – взвизгнула разъяренно.

– Ты что огород городишь, Истровская? – возмущенно задвигала по дивану округлыми формами хозяйка. – Захлопни варежку, пока не вывела меня из себя! – Глаза Марины замерли, спина выпрямилась, как будто она приняла стойку кобры перед флейтой. Ее взорвало, что Истровская распустила язык и назвала их идиотами.

Но Алла разошлась, остановить ее было трудно:

– Вы разве не знаете, почему Юлька дала коленкой под зад вашему отпрыску? Думаете, Аспенский приложил руку?

Печаевы оторопело переглянулись. Красное лицо Андрея налилось лиловым цветом:

– Думаем, – буркнул он.

Алла сверкнула глазами и засмеялась раздраженно:

– Дураки! Спросили бы лучше у сына!

Марина холодно и недоверчиво усмехнулась:

– А ты, конечно, у него спросила! И он тебе рассказал. Первой попавшейся.

Алла опять задвигалась на стуле:

– Эта первая попавшаяся, – процедила сквозь зубы с особым удовлетворением, – оказалась первой после Юльки, приголубившей Валентина. Он целую неделю не вылезал из моей постели.

Марина сжала зубы и вскочила с места. Андрей налился кровью, вытянулся, прокричал:

– Вот, стерва, и до нашего сына добралась! Принялась по молодым шастать!

Алла брезгливо парировала:

– А что толку от вас, старых крокодилов? Никакого проку! Закрой свой рот, а то я могу тебя так отстервить, что шкура по швам расползется! Праведник нашелся!

Печаев осел, глухо прожевал что-то себе под нос. Марину колотило от негодования, но она сдержалась, помня, что не услышала главного:

– Говори! – Встала перед Аллой с воинственным видом.

Из-за ее спины раздался голос Андрея:

– Что с нею разговаривать? Пусть убирается на все четыре! Она осрамила нашего мальчика!

– Ваш мальчик нормальный мужчина, и я ему, кажется, понравилась больше, чем Юлька, – съехидничала Истровская, не поднимаясь со стула. – А вам бы следовало знать, Печаевы, что выставила вашего сына Юлька из-за Хавина. Да, да, руку к этому приложил Хавин. Именно. Он провел ночь с Юлькой, и после этого она дала Валентину отлуп. Мгновенно. Влюбилась в Хавина, как кошка.

– Что ты несешь? Какую ночь? – высунулся из-за спины Марины Андрей. – Вранье! Сама прыгала на Павла, как кошка, но облизнулась. А теперь валишь с больной головы на здоровую! – Часто заморгал небольшими глазами с паутинками морщин по бокам.

Марина обеспокоенно застыла. Она знала Истровскую, выдумать такую новость та не могла. И узнать ее Алла могла только от Валентина. В постели с ним. А родителям сын просто стыдился сказать об этом. Однако Марина набрала в легкие воздух и выдавила:

– Не верю!

– Да врет она все! – подхватил муж. – Ей соврать ничего не стоит! Насобачилась в своем магазине покупателям лапшу на уши вешать. Продавать дешевку как брендовые вещи! Думала, и тут номер пройдет. Облизнулась на Хавине, теперь собирается ему отомстить! Нашего сына опутала своими интригами. Из нас мстителей захотела сделать! Ничего не выйдет!

– Да какие из вас мстители? Посмотри на себя в зеркало! Колобок пощипанный! – усмехнулась Истровская и поднялась на ноги. – Очень нужно мне перед вами устраивать цирковое представление! Если говорю, значит, знаю. Глаза вам, идиотам, открыть решила. А то ведь вы так и будете в облаках витать! Ошиблись вы с продажей, Печаевы. Расплылись перед Хавиным. А он вашему сыну жизнь сломал! Вот так.

Марина обернулась на мужа. Тот выскочил из-за стола, засуетился, переваливаясь с боку на бок:

– Я сейчас, я сейчас, я вот сейчас узнаю у Валентина. Позвоню. Отцу с матерью он скажет правду. Он честный мальчик.

Алла молча повернулась к двери. Марина удержала ее за плечо:

– Радуешься, что напакостила?

– А чему радоваться? – Истровская сбросила с плеча руку хозяйки. – Это не я, а Хавин – пакостник. Просто не хочу, чтобы вы молились на него. Все они одним миром мазаны. – Алла стремительно шагнула из комнаты.

Хлопнула входная дверь и Печаев кинулся к телефону, но Марина решительно остановила, потребовала:

– Не звони! Одеваемся! Собери свои мозги в кучку, прежде чем разговаривать с сыном!

– Ты веришь? – пролепетал Андрей.

Марина не ответила. Хотелось бы не верить, хотелось бы. Но, увы.

Всю дорогу ехали, не разговаривая. Свет от фар скользил по асфальту.

Валентин уже спал, пришлось разбудить. Андрей чуть не раздавил кнопку звонка. Сын открыл дверь, в трусах, сонно моргая:

– Родители, что это вы так поздно?

Марина с порога ошарашила:

– Ты почему скрыл от нас?!

Валентин отступил, не понимая вопроса. Андрей выдвинулся из-за спины Марины, объявил:

– У нас была Истровская. Это правда?

– Что именно? – Валентин покраснел.

Мать недовольно отодвинула отца, взглядом приказала тому замолчать. Испытующе всмотрелась в лицо сына:

– Юлия изменила тебе с Хавиным?

Валентина поежился, как от укола, сжал скулы и промолчал. Только расширил ноздри, втянул воздух и потупился. Он мучительно думал, что ответить. Рассказать, как оказался свидетелем измены жены, не мог, это было унизительно для него, стыдно. Сообщить в двух словах, как сказал Истровской, но родителей это явно не устроит, мать не отстанет. Потому он решил просто отмолчаться. Пускай родители молчание расценивают как могут.

Марина все поняла. Истровская не обманула. Хавин виновен. За считаные дни все перемешал в их болоте, намутил так, что не сразу разберешься. А ведь и она положила глаз на него. Что это со всеми ними произошло? Наваждение какое-то.

А может, это Аспенский вместо жены подставил Хавину дочь? Отправил по одной дорожке вслед за матерью. Чтобы добиться своего. Константин на все способен. Страшный человек. Возможно, также использовал дочь, когда отдавал замуж за Валентина. Голова у Марины гудела. Все приходилось домысливать самой. Аспенский, Хавин. Они оба причастны. Все так скверно.

Сын выглядел удрученным. Мать больше не задавала вопросов, обняла и успокоила:

– Не переживай, сынок, забудь ее. С Аспенским и Хавиным мы постоим за тебя. Найдем как. Посчитаемся. Отрыгнутся им наши слезы!

Валентин отстранился, посмотрел отчужденно, бросил грубовато:

– Не лезьте, родители, в мои дела, я сам во всем разберусь!

Мать нервно вспыхнула, толкнула сына в комнату и прошла за ним:

– Разбиралась одна, пока в подоле не принесла! Так и твоя, притащит маленького Хавенка, а ты будешь воспитывать! Нет уж, уволь, я должна быть уверена, что мой внук – родная кровь, а не зачатый в блуде чужак!

Отец поддакнул матери, стоя в дверях:

– Слушай мать, сын, слушай двумя ушами. Она знает, что говорит. Не цепляйся за юбку загулявшей жены. Юбок, их вон сколь мотается