Кэт заступила на вахту, а я от нечего делать решил посоперничать с Крейгом и запустил в озеро уцелевший зонд. Сразу выяснилось, что рыба здесь есть, но вся держится у дна и подальше от берега. Тогда я надул одну из двух наших лодок, несколько раз сменил место и вскоре вернулся на берег с неплохим уловом. Проконсультировавшись с Биасом, засунул рыбу в кухонный комбайн, обеспечив тем самым на обед уху и заливное. Кэт скучала в кресле перед терминалом в нашем «штабе». Я свистнул «жучку», и отнес обед туда. Уха Кэт понравилась, заливное – еще больше.

– Ты знаешь толк в еде, браконьер бесстыжий, – похвалила она.

– Это только по закону лов рыбы в заповеднике считается браконьерством, – сказал я. – Но даже смотрители ничего не имели бы против, окажись они тут. Главное – не наглеть и редкие виды не трогать. Настроимся с делами – можно будет и поохотиться в свою пользу.

– Пикник с костром и шашлыками?

– Ага… Ну, как там наши застенчивые и кровожадные друзья?

– Гориллы? – переспросила Кэт. – Все так же любопытны. Несколько особей постоянно толкутся в непосредственной близости от лагеря. Иногда собирается три – четыре десятка. Утром, едва я заступила на дежурство, они устроили целый симпозиум в полукилометре от озера – Биас насчитал их не менее четырехсот.

– Ого! И что?

Кэт пожала плечами:

– Устроили страшный галдеж, шумели часа два, потом разошлись. Наши постоянные соглядатаи участия в собрании не принимали. Они перемещаются в лесу, метрах в пятидесяти от пляжа, часто подходя к самой границе зарослей. Одни приходят, другие уходят, словно передают дежурство по смене.

– Очень настойчивое внимание.

– По данным экспедиции Ростовцева, гориллы неотступно сопровождали исследовательские группы все восемнадцать месяцев работы ученых на Тихой. И у нас тут намечается то же самое. Три самца здесь почти постоянно, даже непонятно, когда они находят время для еды и сна. Все трое регулярно выходят к самому лагерю. Я почти уверена, что один – тот самый, которого мы с тобой видели в первый день. Это молодой самец, очень больших размеров для своего вида. Второй и третий – зрелые самцы. Один из них, очевидно, занимает высокое иерархическое положение – другие при встрече всегда уступают ему дорогу.

– Вот вернутся ребята, попробуем отрезать эту троицу и выгнать на пляж, – сказал я.

– Идея. Или подстеречь большое скопление особей, как сегодня.

– Еще лучшая идея. Свалиться внезапно на скутерах сверху…

– Держу пари, Малыш постарается быть в первых рядах такого предприятия.

«Рейнджер» вернулся только на четвертые сутки. Скутер оказался поврежден еще сильнее, чем мы предполагали: пришлось заращивать трещины в антигравитационной платформе, и ремонт затянулся. Крейг вышел из катера первым, и был он невесел.

– Узнал что-нибудь? – спросил я.

– Массу интересных для любого экзобиолога вещей, – ответил он. – Но ничего полезного для нас. Никаких дополнительных органов чувств у горилл нет. Обычные обезьяны.

– Ты говорил с Шанкаром?

– Да. Он был в восторге. Попросил меня подождать со вскрытием, потом сам заказал с Земли полноформатный сеанс и наблюдал, как я резал. Конечно, трупы ему нужны и квоты он обещал пробить. Но пока умолял горилл больше не убивать – иначе могут возникнуть осложнения с отловом. Он намекнул, что кое-кто в УОП не прочь отозвать наше разрешение. Похоже, у нас появились конкуренты.

– Час от часу не легче! Кто?

– Шанкар сам не знает. Но кто-то еще получил разрешение на отлов горилл. Кто-то сильно интересуется этими животными – и не хочет, чтобы ими интересовались другие. И я начинаю понимать, почему. Я вот сказал, что это обычные обезьяны, – и это правда, если судить по их анатомии. Но во всем остальном они неправильные. Суточный распорядок нарушают как хотят. Между собой никогда не ссорятся и не соперничают из-за самок. Находят нас так хорошо, словно у них в головах биорадары. На землю почти не спускаются, хотя для таких крупных животных передвижение почти исключительно по ветвям должно быть затруднительно. А ты видел, чтоб у них возникали затруднения?.. Знаешь, Диана проанализировала записи прыжка этого нашего самца, потом мы соотнесли полученные данные с результатами вскрытия, и готовы поклясться, что он сиганул в три раза дальше, чем был в состоянии.

– То есть как?..

– А так. Мышцы, кости и сухожилия у него самые обычные, и уж конечно нет встроенного антиграва. Не мог он прыгнуть на такое расстояние, понимаешь? Физически не мог. Но прыгнул.

Под навесом заверещал сигнал вызова. Мы пошли туда – это был Ливнев.

– День добрый, инспектор! – вылез вперед Малыш.

– Здравствуйте. Вы просили разузнать о последних несчастных случаях на Тихой – ну что ж, слушайте. Инцидент с Паго Нвокеди имел место в Восточном массиве, в восемнадцатом секторе. Все материалы данного дела в настоящее время засекречены ККВЦ, причем это связано непосредственно с объектами вашего интереса на Тихой – гориллами Фостера.

– Вот как? – пробормотал Крейг.

– Да. Вскоре после происшествия с Нвокеди все в том же восемнадцатом секторе пропал без вести смотритель заповедника Герман Левицкий и погиб его сын Эрик. Рядом с телом мальчика были обнаружены следы неизвестного крупного хищника. Боюсь, это все, что я могу вам сообщить. Будьте осторожны. На планете опасно.

Попрощавшись, Ливнев выключил связь.

– Следы неизвестного хищника… – протянул Малыш. – Что если этого Эрика убил рэдвольф?

– Жаль, что инспектор не скинул нам отчеты, – сказал Крейг. – Хотя бы о расследовании гибели мальчика.

– Ты слишком много хочешь, – заметила Кэт. – Может, он еще должен был тебе труп для исследований предоставить?

– Было бы неплохо, – не смутился Крейг. – Особенно если это нетленный труп.

Остаток дня мы посвятили разработке плана поимки трех неосторожных самцов, прозванных Кэт «начальниками караула». Словно почуяв, что мы готовим, самцы весь день и первую половину ночи выходили на вахту поодиночке. Не желая уменьшать свои шансы, мы ждали. Под утро к границе подлеска вышли все трое, но нам пришлось снова ждать, пока рассеется туман, который оказался совершенно непроницаемым. Пляж заволокло густой белой пеленой; большинство наших приборов стали «видеть» куда хуже. Мы собрались в «штабе». Крейг, понадеявшись на то, что гориллы тоже слабее видят в этом молоке, вывесил три зонда на высоте тридцати метров и выдвинул их в лес; два других вывел на границу подлеска на высоте десяти. Общая картина прояснилась. Двое «начальников караула» покинули заросли и были на пляже.

– Крейг, как настроены «сторожа»? – спросил я.

– Только на движущиеся объекты, – ответил за Крейга Суслик.

Другие гориллы в лесу тоже придвинулись ближе, растягиваясь цепью. Их было не менее сорока – тех, что мы видели. Спереди цепи находились большая группа животных. Крейг выдвинул один зонд еще глубже в лес, ухитряясь не задевать ветки. Кэт ахнула, когда на экране радара высветилось сплошное месиво красных пятен.