Комната охранника находилась на первом этаже, и на мониторах до сих пор просматривались все коридоры. Лесков отмотал запись на полчаса назад и быстро прощелкал ее.

Камеры видеонаблюдения действительно ответили на вопросы Дмитрия, однако взамен подарили ему еще один, такой, на который он вряд ли сумел бы ответить самостоятельно. Что произошло в детской комнате, когда туда вбежали Иван и Рома, а спустя каких-то десять секунд — первый «костяной»? В спальных камер не было, и Дмитрию оставалось только догадываться, каким образом спустя минуту оттуда выбежали Иван, Рома, Вика и еще несколько перепуганных ребятишек. В том числе и сын Георгия. Да, толстенький мальчик, замыкающий их строй, действительно походил на Лосенко. Второй «костяной» тем временем находился на этаж выше и разрывал на части двух воспитательниц.

«Значит, они добрались до шестого тоннеля? Быть может, даже успели уйти?» — с надеждой подумал Лесков. В этот миг ему внезапно захотелось сесть на стул, на котором обычно сидел охранник, и закрыть глаза. Какая-то неведомая усталость разом обрушилась на него вместе с полученной информацией.

Но вот внезапно со стороны улицы вновь раздались выстрелы, которые тут же сменились криком боли. Дмитрий вздрогнул и бросился к выходу. Огромный «костяной» набросился на двух солдат. Первым делом он впился зубами в руку высокого рослого солдата, но тут же разжал челюсти и попятился назад.

— Подавился, сука? — дрожащим от боли голосом прокричал солдат. Второй все еще пытался отстреливаться.

— Не стреляй, разозлишь! — крикнул Дмитрий, и оба солдата растерянно оглянулись. Ну конечно же, извечная парочка героев: Алексей Ермаков и Тимур. Прежде на месте Тимура был Волошин, но тот отчалил на другую станцию, и теперь его место занял тезка персонажа Аркадия Гайдара. На руку Тимура было страшно смотреть. Еще чуть-чуть, и «костяной» перекусил бы кость.

— О, менеджер! — измученно усмехнулся Тимур, баюкая свою изувеченную руку. — Как ты вовремя! Мы уже думали, ты в штаны наложил и в каком-нибудь подвале прячешься.

— Ивана видели?

— Ты удерживаешь «костяного»? — на всякий случай спросил Алексей.

— Да. Бехтерева видели?

— Он тебя ищет. Мелкую свою в тоннель отправил и обратно.

— Твою мать! — вырвалось у Дмитрия. Обычно такой дружбе можно было только позавидовать, но именно сейчас гребаная преданность Ивана могла закончится для него же плачевно.

Откуда-то неподалеку снова раздались выстрелы, и Лесков бросился туда.

— Держитесь меня! — крикнул он Алексею и Тимуру.

— Ты что, ранен что ли? — спохватился Ермаков. — Ты же говорил, что контролируешь их!

— А Суворов где? — Дмитрий проигнорировал его вопрос.

— Наверное, с ним же. Солдатам пока нельзя покидать Адмиралтейскую. Надо помочь раненым.

— Каким к черту раненым? Вы же кровью приманите в тоннель «костяных».

— Для раненых — четвертый тоннель. Который с поездом.

— Не важно какой. «Костяные» скорее всего уже там…

Но тут Дмитрий прервался. Он увидел Ивана, который швырнул к ближайшего ящера световую гранату. Ослепнув, тварь испугалась и пронзительно завизжала. Завизжала как-то иначе, несколько непривычно. Это был настолько тонкий отвратительный звук, что Бехтерев невольно зажал уши руками. Голова готова была взорваться. Казалось, этот визг высверливает в его черепе дыру.

Иван не услышал, как к нему приблизился Лесков и потащил его в сторону.

— Димка? — радостно и в то же время ошарашенно воскликнул он.

— Быстрее. Надо убираться отсюда, пока он снова не атаковал…

Вот только было уже поздно. На этом «костяном» не было таблички, что он — вожак стаи, и парни не могли знать, что этот непривычный звук означал. А означал он сбор стаи, чтобы атаковать общего врага.

— Проклятье! Откуда их столько? — вырвалось у Алексея.

«Костяные» побросали свои развлечения и устремились на звук. Они стекались со всех сторон, настороженные и в то же время озлобленные. Скалили окровавленные пасти, демонстрируя ряды острых зубов. Твари стремительно окружали своего врага, в то время как вожак все еще мотал головой из стороны в сторону, словно это могло помочь ему восстановить зрение.

— У тебя больше нет световых гранат? — еле слышно спросил Алексей, обращаясь к Ивану.

— Откуда? Каждому всего по четыре раздали! Твою мать… Их тут около пятнадцати.

— Ромка где? — севшим голосом спросил Лесков. Этот вопрос был настолько неуместным в сложившейся ситуации, что Иван даже не сразу понял, что обращаются к нему.

— На Спасскую ушел. С Викой и мелким Лосем, — чуть помедлив, ответил он.

— А Георгий?

— Без понятия! Что делать будем?

— Взорвем здесь все к чертям собачьим, — произнес Тимур. — Жили, как тараканы, хоть подохнем, как герои.

— Плохо, что ты вожака ослепил, — Дмитрий проигнорировал предыдущее высказывание Тимура и снова обратился к Ивану. Он не стал договаривать свою фразу о том, что смог бы внушить вожаку отступить. Если у этой нечисти есть хоть какая-то иерархия, лучше всего договариваться с главным.

— Я не знал, что ты собирался любоваться в его ясные очи, — огрызнулся Иван, однако его голос предательски дрогнул.

Ящеры окружили их кольцом, и, наверное, только внушаемый Лесковым страх, заставлял их еще колебаться. Но эти твари уже не боялись. Сейчас их было много, и они могли напасть в любой момент.

— Если взорвем себя, эти ублюдки все равно останутся невредимы, — произнес Алексей. — Если «процветающий» их не удержит…

— Можно без «если». Я их точно не удержу! — ответил Дмитрий, чувствуя, как его самого охватывает панический страх. А этого нельзя было допустить. Тварь не должна ощущать страх своего хозяина.

— Тогда, парни, для меня было честью служить с вами, — Алексею тяжело дались эти слова. Он пытался вести себя, как командир, храбрый и достойный своей должности, но сейчас он чувствовал себя, как перепуганный мальчишка, пытающийся изобразить из себя взрослого. На его фразу никто не отреагировал.

Они стояли спиной к спине, и каждый ждал, что «костяной» первым набросится именно на него. Оставалось только надеяться на быструю смерть, что эти чудовища не будут играться с их изуродованными, но все еще живыми телами. Глаза Лескова сменили окрас, и теперь они слегка светились в полумраке янтарным светом. Он все еще пытался сдерживать этих тварей, но более смелые уже начали подбираться ближе. Все еще ослепленный вожак натолкнулся на одного из своих собратьев, после чего вошел в круг и хищно оскалился. Он словно смеялся над своими жертвами, мол, доигрались?

Вожак чувствовал, что его стая боится чего-то. Среди беспомощных кусков мяса находилось какое-то опасное существо, которое пахло, так же как и все остальные, но от него исходила такая сила, что невольно хотелось отступить. Однако он такой был один, а стая большая.