Мне захотелось сжаться в жалобный комок. Это же Александр, мой босс, он не может меня обидеть. Полюса поменялись, планета стала крутиться в другую сторону, а Дарк смотрел на меня со злостью. Вдруг порыв гнева сменился на ласку, он приблизил свою огромную ладонь к моему лицу, словно желая погладить. Я испуганно отстранилась.

— Ах, вот значит как? Всем можно, а мне нельзя? — взревел он. — Элио, Аэрто, даже мой чертов братец — всем можно коснуться вас! Я проклинаю день, когда… — голос его надломился, из него ушел весь гнев, и он так и не договорил.

Почему он так кричит на меня, мысль испуганного ребенка билась в голове, чем я так провинилась? Где мой Александр? Спокойный, уравновешенный, способный решить любую проблему. Я стала ему доверять, я готова была влюбиться в него, а он посмел так со мной обращаться. В то время как из Дарка вышла вся его ярость, во мне заиграл гнев. Холодный, смешанный с серым равнодушием.

Я молча ушла в свою комнату и стала собирать вещи. Всегда уходи молча, учила мама своих подруг. Ребенком я любила подслушивать взрослые разговоры. Всегда уходи молча. В детстве я не могла понять, что она имела ввиду, а теперь осознавала — молчание помогает сохранить достоинство.

Я закидывала одежду в чемодан, не думая, что что-то может помяться. Не боялась я впопыхах что-то забыть, ведь вещи — это всего лишь вещи, они не имеют ценности. Я вышла из хозяйской спальни, быстрой походкой стала проходить мимо Александра, сидящего на диване и обхватившего голову своими мощными руками.

— Кира, — сказал он, его голос разрезал тишину, — не уходите, пожалуйста.

— Я не девочка для битья, Алекс. Я не знаю, что тебя сподвигло так себя вести, но ты меня сейчас в грязь втоптал.

— Прости, — произнес он это слово, как заклинание, которое должно было стереть из моей памяти только что произошедший скандал.

— Я ухожу, — я взяла сумочку и направилась к выходу, решив, что в этом доме я больше и минуты находиться не смогу. — За вещами я кого-нибудь пришлю.

Дарк так и не двинулся с места, лица его я не видела. Уже затворяя за собой дверь, я зачем-то сказала:

— Ужин на столе, поешь.

Этот день мне не принес ничего, кроме горя. Я села в машину и поехала вперед, не зная, куда направиться. Грустная музыка лилась из динамиков, полностью соответствуя моему настроению. Очень не хотелось терять работу, но не подвергнусь ли я еще большему унижению, если появлюсь завтра в офисе?

Странное чувство преследовало меня, когда я все сильнее удалялась от дома Александра. Будто кусочек меня, важный кусочек, оставался в его уютной квартирке на верхнем этаже. Если бы кто-то другой описал мне подобные ощущения, я бы сказала, что его преследует боль от расставания со своей Искрой.

Глава 15. В которой принц дает слово

Толпа людей, одинаковые серые одежды, лица без тени эмоций. Они отвернулись от меня, им не хочется меня знать. Мужчины, женщины, встреченные ранее и незнакомцы. Я узнаю Вику, но она пропадает, едва я протягиваю руку, сестра рассыпается песком. Тетя растворяется под моими пальцами. Лев, даже мама, все недвижимы, все мертвы, все — пепел.

Я иду дальше, одиночество в серой толпе становится невыносимым. Лора презрительно ухмыляется: «Где твой защитник?». Ее обнимает Эдгар. Он тоже кривит губы в презрительной усмешке.

Поднимается ветер, кто-то тянет ко мне костлявые пальцы. Везде, ото всюду я чувствую угрозу. Где ты, где ты, где ты? Мой холодный страж пропал, я не вижу чешуи, длинного тела, придающего краски реальности. «Киииирааа» — слышу я крик, ему вторит мой собственный вопль ужаса.

Я проснулась, крича и отбиваясь от неизвестных врагов вялыми ударами рук и ног.

— Это был сон. Всего лишь дурацкий сон, — пробормотала я, успокаиваясь. Сердце колотилось как у кролика, я вспотела и тяжело дышала. Не лучшее начало дня.

На сегодня у меня было запланировано много дел. Встала я рано и сразу отправилась завтракать. Небольшая гостиница в частном секторе, в которой я остановилась после вчерашнего скандала, была мечтой параноика. Двери закрывались ровно в 11 и никто не мог попасть в небольшой домик с двенадцатью комнатами. А по территории бегало три крупных немецких овчарки — любимцы хозяина и хозяйки. Когда я вчера вышла из дома Александра, то поняла, что возвращаться мне некуда. Беспокоить Веру накануне свадьбы не стоило, друзей у меня, как оказалось, не было.

Хозяйка гостиницы работала по совместительству и уборщицей, и поваром. Цена и качество меня устроили, и пока Рут, так ее звали, жарила мне омлет с беконом, я вышла в интернет и нашла несколько приличных квартирок на окраине. Я решила наконец снять свое собственное жилье, чтобы избавить себя от необходимости жить у тети или возвращаться к Александру.

После плотного завтрака я позвонила в больницу, узнать как обстоят дела у вчерашних жертв отравления. Полиция объяснила пострадавшим, что на них напал рандомный психопат. Девушки остались довольны объяснением, и многие даже были готовы вернуться к занятиям пилатесом, как только психа схватят. Они не знали, что пирожные предназначались для моей скромной персоны. Возможно, я поступила не правильно, но не стала рассказывать им правду. Очень хотелось, чтобы бизнес Веры сильно не пострадал.

Одеваясь на работу, я обнаружила коробку, которую мне вчера передал Александр. Подарок Аэрто оказался впечатляющим — колье из серых звездчатых сапфиров, так похожих на его глаза. Украшение не казалось вычурным или тяжелым, кто бы не был мастером — он поработал на славу, создавая подобное украшение. Мне холодные оттенки шли не особенно, но я надела вещь. И только потом обратила внимание на конверт, прилагавшийся к нему. На кровать из конверта посыпались фотографии. Я на Аэрто сверху, выгнулась в спине, глаза блаженно закрыты. Аэрто сверху, покусывает раскрасневшиеся соски. Аэрто тянет меня за волосы, беря сзади. Каждая фотография могла бы быть выставлена на конкурсе эротических фотоснимков и занять первое место. Столько в них было чувственности, страсти, желания с обеих сторон. И Александр это видел? Черт бы побрал итхисов с их любовью к запечатлению своих постельных побед. Письмо оказалось под стать снимкам:

«Милая моя малышка, я очень хочу, чтобы события нашей ночи остались в твоей памяти. Прикасаться к твоей шелковой коже, чувствовать запах волос — лучшее, что происходило со мной, и я готов