Виктор, казалось бы, впитал в себя все идеи и все мысли своего товарища и выразил их в своих революционных статьях, которые действительно способствовали развалу великой империи и возникновению на ее окраинах независимых государств. Но дальше такого развала дело не пошло, Россия устояла, и революционный подъем в ней как-то само собой пошел на нет. Потом вообще из танков в центре Москвы расстреляли парламент, и больше уже ни о какой революции в России говорить было нельзя. Полностью выдохся и сник и сам Виктор, который постепенно стал понимать, что революционный проект в России, которым его поманили, как поманивают приманкой безмозглого щенка, был всего-навсего очередной иллюзией, очередной ловушкой, вроде поиска пресловутой Формулы Красоты, на который он потратил лучшие годы своей жизни. Он был морально опустошен и выжат, словно лимон, Аксельрод бросил его и заинтересовался каким-то другим студентом, который, кажется, изобретал свой вечный двигатель, жена сидела в психушке, ребенок воспитывался в деревне у чужих и неприятных ему людей, а сам он от тоски и неверия оказался в Аркадии, в маленьком провинциальном городке на берегу Черного моря, и, кажется, застрял здесь навечно. Мало того, он вдруг начал осознавать всю чудовищность своего падения, ведь, будучи Сыном Божьим, посланным в этот мир для спасения человечества, он хотел раздуть мировой пожар, и погубить это самое человечество в пламени мировой революции! Обуреваемый самыми страшными и зловещими предчувствиями, понимая, что его уже никогда не простят, пал он на колени, и протянул руки к иконе, сохранившейся у него совершенно случайно, обращаясь к своему небесному Отцу:

– Отче, прошу тебя, покарай меня, я не оправдал твоих великих надежд!

– За что ты, сын Мой, хочешь, чтобы я покарал тебя? – услышал он вдруг идущий с небес голос.

– Я отрекся от того пути, который Ты мне предназначил, и хотел разжечь пламя мировой революции, которая погубила бы и сожгла весь созданный тобой мир!

– Сын мой, не переживай так сильно, – ответил ему с небес все тот же ласковый голос, – ведь все в мире происходит лишь от меня! Ни одна травинка на земле и ни один волосок на голове человека не может вырасти без моего личного соизволения, и поэтому все, что ты совершил, совершилось при Моем попустительстве и вмешательстве.

– И пламя мирового пожара, который я пытался разжечь, тоже совершалось при Твоем попустительстве и вмешательстве?

– Да, и пламя мирового пожара, который ты пытался разжечь, тоже совершалось при моем личном участии. В мировых пожарах, сын мой, рождаются новые миры с новыми идеями и новыми человеками, в них рождаются новые города, новые народы и новые поэмы, новые симфонии и новые театральные постановки, новые, обновленные религии и новое отношение к Богу, который не терпит фарисейства сытых и пошлых князей церкви и мира. Не мир принес я в этот мир, сын Мой, но меч, поэтому не волнуйся о том, что ты совершил, ибо ты совершил все это во имя Мое!

– И я по прежнему остаюсь Твоим сыном?

– И ты по-прежнему остаешься моим сыном!

– И могу жить, не испытывая угрызений совести?

– И можешь жить, не испытывая угрызений совести!

– Спасибо, Отче, ты избавил меня от величайших терзаний и раздумий, которые только когда-либо приходили к несчастному человеку!

– Пожалуйста, мне приятно оказывать подобную милость. Живи спокойно, и не терзай себя понапрасну, ведь все, что ты сделал, ты сделал во имя Мое!

Так Виктор К., говорит Обломофф, оправдался перед Богом и вновь пришел к Нему на закате своей жизни. Ему было уже тридцать девять лет, и он хорошо сознавал, что сделал все, что мог, или, по крайней мере, почти все. Беседа с Богом, Который вновь признал его Своим сыном, окрылила Виктора, но одновременно задала и много вопросов. Именно в этот момент раздумий к нему вновь явился белый ангел – тот самый, что не раз являлся к нему во время его молодости.

– Здравствуй, Виктор, – сказал ему ангел, – давно мы с тобой не встречались!

– Да, – ответил ему Виктор, – очень, давно.

– Это зависело не от меня, – ответил ему ангел, а только лишь от тебя. Ты в последние годы попал под влияние дьявола, и я не мог с тобой встретиться, потому что ты сам не хотел этого.

– Да, это так, – сказал ангелу Виктор, – я действительно на долгие годы отпал от Бога, но теперь выяснилось, что все это была лишь видимость, что я всего-навсего выполнял Божью волю, о которой не догадывался ни я, ни даже тот, кто совратил меня с пути истинного!

– Да, это так, – подтвердил ему ангел, – даже дьявол, во всей своей мерзости и непотребстве, предаваясь злу и сбивая с пути истинного многих людей, на самом деле всего лишь выполняет волю Того, кому некогда служил. Неисповедимы пути Господни, и ни нам, Его ангелам, ни тем более людям, невозможно понять истинный замысел Творца!

– Но как же так, – спросил у ангела К., – как же я, будучи Сыном Божьим, так низко пал, что предавался сначала нелепым вычислениям, бросал женщин, детей и друзей, а потом вообще пытался разжечь пожар мировой революции? Как может Сын Божий так поступать, ведь это не путь, к примеру, Иисуса Христа, который тоже был Сыном Божьим?

– Да, это не путь Иисуса Христа, – ответил ему ангел, – ибо у Него был свой путь, а у тебя – свой. Вы шли к одной и той же цели разными путями, которых вообще очень много, и не в нашей компетенции разбираться, какой путь лучше и какой путь легче. Это все метафизика, и очень большая тайна, которая будет разгадана лишь там, за гранью и за тенью креста, на котором вы оба в итоге повисните.

– Как, и я тоже буду висеть на кресте?

– Конечно, раз ты Сын Божий, то ты тоже должен в итоге висеть на кресте. От этого никуда не уйти, и ты должен заранее приготовить себя к крестным мукам, которые, впрочем, не будут слишком долгими и мучительными.

– А когда это будет, когда я взойду на свой крест, окончив свой путь на этой земле?

– Тебе заранее скажут, когда твое время придет, – с грустью ответил ему ангел, – я сам тебе возвещу об этом. А пока закончи свой земной крестный путь, и соверши хотя бы под конец жизни что-то хорошее. Оставь по себе память в этом городе, сооруди здесь что-то полезное, построй школу, или, к примеру, водокачку, поскольку в этой местности, насколько я могу судить, не очень много свежей воды. Соверши, одним словом, богоугодное дело, чтобы Отец твой небесный окончательно простил тебя и принял в свои объятия.

– Совершить в этом городе что-то хорошее? – Переспросил у ангела К. – Построить здесь школу или водокачку для подачи воды? Но это очень плохой город, и люди здесь очень плохие и злые! Это, можно сказать, центр мирового зла, и я не очень ошибусь, если предположу, что где-то внизу, под городом, в тайных и мрачных пещерах, давным-давно поселился сам дьявол!

– Дьявол поселился в душах многих людей, – возразил Виктору ангел, – но твое замечание насчет этого города тоже не лишено здравого смысла. Люди здесь действительно злы и жестоки, но это лишний раз доказывает необходимость создать здесь что-то хорошее, и на века оставить по себе добрую память.