согласилась я. – Мы ведь и сами столкнулись с подобной проблемой. Приглашение на бал для нас стало полной неожиданностью. Как бы мне хотелось, чтобы такой мастер, как вы, взялись за наши туалеты!

– Право, Ваше Сиятельство, я польщен, но у меня уже столько заказов…

– Ах! – театрально вздохнув, закатила глаза. – Какая жалость! Для нас с графом это первый официальный выход в свет, и я ужасно волнуюсь. Придется идти к горнхольцкому портному. Мы знакомы с одним мастером в столице.

– Горнхольцкий портной! – не менее картинно ужаснулся старик, схватившись за сердце. – Ваше Сиятельство, в этих королевских ателье, простите святые духи, сплошь безвкусица! И к кому же вы собираетесь обратиться?

По ходу нашего разговора лицо Эдварда бледнело, а скулы заострялись, и я поначалу решила, что король злится из-за услышанного. Однако вскоре заметила, что у висков темные пряди стали немного светлее. Зелье переставало действовать и так не вовремя!

– Не знаю, знаком ли вам Найджел Ланкастер, – торопливо произнесла я.

– Ланкастер? – еще громче взвыл портной, его пышные усы задрожали. – Нет, это невозможно, Ваше Сиятельство! Только если вы хотите, чтобы этот бал стал для вас последним! Вас поднимут на смех!

– Но что же нам делать? – взволнованно спросила я и посмотрела на него со слезами в глазах.

Не зря несколько лет обучалась актерскому мастерству, хотя волнение в эту минуту испытывала непритворное. В любой момент посреди улицы вместо молодого графа мог появиться сам король Горнхольца. Вот бы портной удивился! Старик тяжело вздохнул, покачал головой, погладил усы и наконец махнул рукой.

– Две седмицы – небольшой срок, но для Кристофа Лагерфельда нет ничего невозможного! Я возьмусь за ваши платья, и на этом балу вы будете блистать. Это я вам обещаю!

Оставив портному адрес гостиницы, куда он днем позже заглянул, чтобы снять мерки, мы поспешили скрыться, пока не стало слишком поздно. Так, благодаря еще одной удачной встрече решился вопрос наших бальных нарядов.

***

За время, проведенное в Вильдорфе, я успела тщательно изучить его горнхольцкую половину. Каждый день мы с Эдвардом прогуливались по узким улочкам, ходили вдоль рынков, обедали и ужинали в тавернах. И каждый день я любовалась мужчиной, который находился со мной рядом, его серьезными серыми глазами, точеными скулами, красивыми, всегда немного чуть сжатыми губами, по которым я, признаться, немного скучала и в то же время боялась снова вспомнить их вкус.

В первый вечер я сварила новую порцию оборотного зелья, позволявшее нам снова видеть друг друга настоящими, а также заживляющую мазь, которую тут же опробовала на ранах Эдварда. Пока я медленно втирала темную субстанцию, моментально впитывавшуюся в кожу, король неотрывно смотрел в мое лицо. Осторожно проведя пальцами по крепкому предплечью, на котором краснел продольный порез, улыбнулась.

– В этот раз они не использовали яд.

– Верно, в этот раз просто царапина, – мне показалось, что в голосе короля прозвучала легкая досада.

Осторожно проведя кончиком пальцев по рассеченной брови, я на мгновение застыла. В потемневшем взгляде плескались такие эмоции, что мне мигом сделалось жарко. Сжатые губы приоткрылись от тихого выдоха.

Сглотнув, я отдернула руку, закрыла баночку с мазью и, прочистив горло, весело сказала:

– Вот и всё, как новенький. Даже следов не осталось.

После чего спешно сбежала в соседнюю комнату. В спину мне донеслось тихое и отчего-то печальное:

– Спасибо.

Однажды вечером, собравшись с мыслями, я постучалась в комнату к Эдварду, чтобы предложить ему прогуляться в парке, о котором недавно услышала в разговоре других постояльцев гостиницы. По их словам, он примыкал к графскому поместью, которое расположено в штайге от города, и славился искусно выполненными фонтанами. Однако на стук никто не отреагировал. Поколебавшись несколько минут, я отворила дверь и заглянула внутрь.

Король сидел на полу, расслабленно скрестив ноги и повернувшись к окну, на которое неотрывно смотрел.

– Эдвард? – неуверенно позвала я, но он не ответил.

Подойдя ближе, озадаченно хмыкнула и села рядом, с интересом наблюдая за мужчиной. Его глаза полностью заволокло серебристой пеленой, что выглядело одновременно пугающе и загадочно. Повернув голову в мою сторону, король моргнул, но зрачки так и не появились.

– Что вы делаете? – спросила шепотом.

– Вытаскиваю Галлахера, – спокойно сказал Эдвард, снова поворачиваясь к окну.

– Он сейчас в замковой тюрьме? – немного помолчав, тихо уточнила я.

И тут же пожалела, подумав, что своими расспросами, вероятно, отвлекаю короля. Однако тот улыбнулся и без какого-либо раздражения в голосе ответил:

– Нет, в нескольких штайгах от него, в башне узников. Нам это на руку, будь он в замке, я бы не смог до него дотянуться.

– Почему?

– Вокруг королевского замка стоит защита, вроде барьера, который не позволяет магически воздействовать на него извне. А также сдерживает магию изнутри, – тихо добавил он.

Я удивленно посмотрела на короля, гадая, зачем он добровольно ограничивал собственный дар. Чтобы защититься от других магов?

– Но ведь и до башни полдня пути, – немного подумав, заметила я. – Вы можете управлять животными на таком расстоянии? Вы настолько сильный маг, Эдвард?

– Это семейное, – почему-то смутился он.

– А как вы собираетесь вызволять из башни ваших людей? Снова крысы? – хмыкнула я.

– Вороны, – легко улыбнулся король.

***

Другим вечером, когда Эдвард ушел в лес проведать Чарли, который всё это время обитал где-то в окрестностях Вильдорфа, я сбегала в ведьмовскую лавку, чтобы купить некоторые ингредиенты. Очень хотелось опробовать вычитанный в гримуаре рецепт одного крема. Мне до Гримхильды с её манией красоты, конечно, было далеко, но заботиться о себе я так же любила, и больше всего мне нравились различные уходы для лица и волос.

Вернувшись в комнату, спряталась в ванной, достала уже заготовленную основу, высыпала в нее недостающий компонент и как следует размешала. Носа тут же коснулся удивительно сладкий аромат. Проверив, что дверь надежно заперта, зачерпнула на пальцы густой темно-бордовой смеси. Как-то раз Денис, мой бывший, увидел меня с увлажняющей огуречной маской на лице и очень долго противно смеялся. А потом сказал, что так я выгляжу совершенно несексуально и попросил при нём их больше не делать. К тому времени мы уже жили вместе, поэтому каждый раз, когда делала какие-нибудь процедуры, приходилось прятаться или дожидаться, когда останусь дома одна. После болезненного разрыва уже несколько лет прошло, а привычка осталась.

Напевая под нос жизнерадостную мелодию, начала плотным слоем наносить крем на лицо. Как раз, когда покрывала последний участок кожи, послышались шаги. Скрипнули половицы. Раздался приглушенный волчий рык, и дверь в ванную содрогнулась от сильного удара.

– Гримхильда? – взволнованно позвал Эдвард. – У вас всё в порядке?

– А! – я