Тело горца рухнуло в придорожную пыль. Из проткнутого горла толчками вытекала темная кровь. Подскочивший к мертвому телу Клоп наступил на руку надсмотрщика и выдернул плеть. Арратой наполовину услышал, наполовину прочитал по губам раба: «Я подарю вам свою месть».

«Что делать? – заметалось в мозгу. – Что делать? Все не по плану. Бежать? Отойти в сторону? Этих дураков сейчас прихлопнут…»

Позади раздался громкий гортанный вопль.

«Заметили…» – обреченно подумал Арратой, поникнув и отходя к краю дороги, ища место, где укрыться, чтобы не убили сгоряча. Бывший учетчик сел на край дороги и прислонился спиной к большому валуну. Он с удивлением увидел, что его троица не разбежалась, а продолжает стоять друг подле друга. Егер в центре с кинжалом, Клоп с плетью, а Киор – с обломком большого камня.

От Колодца, вдоль его отвесного края, неслись в сторону смертников пятеро горцев. Вот они поравнялись с тем местом, где так долго проработал Арратой. Мальчонка-учетчик, заступивший Арратою на смену, упал в страхе на землю, закрыв голову руками.

«Веселенький у паренька первый рабочий денек выдался…» – отстраненно подумал Арратой.

Один из рабов с бурдюком земляного масла на плечах, только что поднявшийся из Колодца, стоял у каменной чаши. Вот он снял бурдюк с плеч. Но не тем привычным движением, которое без участия разума проделывают все опытные носильщики. Обычно бывалый раб, слегка присев, одним слитным движением всего тела сбрасывал ношу приемщику. Сейчас же раб скинул бурдюк так, что тот оказался у него в руках. Держа его двумя руками за горловину, он раскрутил его и с силой бросил в пятерку бегущих. Крайний надсмотрщик сумел затормозить, заметив угрозу, а трех остальных тяжелый бурдюк снес, повалив на землю. При этом он лопнул и залил упавших густой черно-зеленой жижей. Раб, который поднимался из Колодца следом, также метнул свой груз в скайдов, но не попал. Схватив наперевес ведерко с учетными камнями, он бросился к ближайшему надсмотрщику.

– Бей горцев! – пронеслось над Колодцем неслыханное.

Никогда доселе окружавшие Колодец горы не слышали этого клича. Защелкали плети, поднялся гвалт. Арратой отметил, что его троица двинулась к восставшим. Сам он продолжил сидеть, не в силах оторваться от картины побоища, которое разворачивалось у него перед глазами.

Раб с ведерком камней добежал до горца. Тот точным движением хлестнул его по ногам и дернул плеть на себя. Раб упал, и горец бросился сверху, всаживая кинжал в грудь упавшего. Раз, другой…

Бросивший бурдюк первым, мосластый, длиннорукий и длинноногий раб укрылся за высокими стенками каменного резервуара для приема земляного масла и вновь закричал:

– Бей горцев! – И затем: – Все ко мне!

Арратой разглядел, как его тройка скрылась за высоким бортом маслоприемника и присоединилась к мосластому. Облитые земляным маслом горцы двинулись в сторону маслоприемника, навстречу бунтовщикам. Надсмотрщики разошлись полукругом, соблюдая дистанцию – чтобы не мешать друг другу действовать плетью. Один из них походя хлестнул по спине лежащего молоденького учетчика. Хлопнула вспарываемая ткань, и тело на земле дернулось.

«Его-то зачем?..» – так же отстраненно подумал Арратой. Шансов у безоружных рабов все равно не было, а квалифицированных рабов стоило беречь. Иначе работу Колодца быстро восстановить не получится.

Горцы, как и рабы, впрочем, жаждали только крови. Арратой разглядел, как на противоположном краю Колодца один из рабов заслонился рукой от плети, поймал ее, намотав на предплечье, и бросился на горца. Он напоролся животом на кинжал, но продолжил свой бег, увлекая надсмотрщика, и рухнул вместе со своим мучителем в пропасть Колодца.

Тем временем к укрывшимся за стеной резервуара рабам пришло подкрепление – еще с десяток бунтовщиков. Впрочем, к атакующим горцам присоединилось не меньше воинов. И тут случилось невероятное, чего ни Арратой, ни горцы не ожидали. Среди свиста плетей Арратой услышал другой свист: короткий, яростный, с громким хлопком в конце.

Не веря своим глазам, Арратой увидел, как упал с пробитой головой один горец. Рядом с ним рухнул еще один. И еще. Мосластый и вставшие рядом Киор и Егер, раскручивая над головами пращи, посылали каменные снаряды в горцев. Не защищенные доспехами, надсмотрщики валились во все стороны как подкошенные. Мосластый орудовал пращой уверенно и поразительно точно. Его помощники особой меткостью похвастаться не могли.

Горцы, привыкшие подгонять и избивать безоружных, безропотных рабов, замешкались. Оставшийся у них в тылу мальчишка-учетчик с рассеченной спиной пополз в сторону бараков, опасаясь попасть под град камней.

«Они готовились! – осенило Арратоя. – Проклятье, они готовились, а я ничего не заметил!»

Выходит, не только он, Арратой, готовился к побегу. Кто-то еще, не замеченный им, вынашивал свои планы. В то, что это кто-то из его тройки, Арратой не верил. Слишком ограниченные, слишком бесхитростные умы. За внешне хаотичными действиями восставших Арратой видел план. Пусть простенький, но требующий организованности и молчания посвященных. Кто-то распорол старый бурдюк на полоски кожи. Кто-то сшил из нее пращи. Кто-то незаметно собрал подходящие камни и сложил в нужном месте…

Оставшиеся на ногах горцы поняли, что их расстреливают, как уток по весне, и с ревом побежали в атаку, пригибаясь к земле. Скайдов было достаточно, чтобы смять кучку рабов и намотать их кишки на лезвия кинжалов.

Захлопали пращи, и град камней, пущенных руками рабов, обрушился на атакующих. Горцы понесли потери, но их это не остановило. Они ворвались наконец к укрывшимся за резервуаром рабам. И… умылись кровью. У бунтовщиков оказалось и примитивное оружие ближнего боя – те же кожаные полосы с тяжелыми булыжниками на конце. Орудие одного удара, рассчитанное на внезапность, оно ошеломило скайдов и сбило их порыв. Первый ряд горцев оказался сметен. На головы оставшихся продолжали сыпаться булыжники, и горцы дрогнули. Рабы, не мешкая, подхватили кинжалы упавших горцев, разбив им головы камнями, и бросились в ближний бой. Началась резня.

Умелый пращник вывалился из свалки боя, окруженный тройкой знакомых Арратою рабов. Мосластый приблизился к краю Колодца и, раскручивая пращу, стал раз за разом посылать камни вниз. Хлоп-хлоп-хлоп! – щелкала его праща по невидимым целям.

«Уж не с островов ли мужик?» – подумал Арратой, глядя, как работает пращой мосластый. Для того это явно была работа – привычная, освоенная много лет назад работа. Арратой представил, как мечутся внизу горцы, не имея возможности спрятаться и не успевая подняться на поверхность. Клоп и Киор только успевали подносить камни размером с кулак.

Наконец избиение горцев закончилось. Хлопанье пращи прекратилось, и знакомый зычный голос вновь пронесся над Колодцем:

– Добить горцев, взять оружие и собраться у приемника для масла!

Мосластый двинулся в гущу недавнего сражения, переворачивая ногами тела поверженных врагов и добивая некоторых кинжалом. Окинув поле боя, он наткнулся взглядом на сидящего Арратоя.