Перспектив быстрого наращивания туристического потока из Турции в Россию пока не просматривается ввиду недостаточно развитой в нашей стране инфраструктуры для приема иностранных гостей (разумеется, за исключением отдельных городов – таких, как Москва, Петербург и Сочи).

Другой стороной вопроса являются негативные последствия семимесячной «холодной войны» между Россией и Турцией, которые, невзирая на заявления президента Путина о том, что «турецкий народ – дружественный для России», все же рикошетом ударили по рядовым гражданам – как бизнесменам, так и туристам. Отдельных слов заслуживают мытарства турецких студентов российских вузов, в том числе проходящих обучение в России в рамках проекта «Аккую». При нормальных обстоятельствах они вполне могли бы стать пророссийски настроенной частью турецкой элиты.

Впрочем, невзирая ни на что, интерес к российской культуре в Турции неизменно высок, что создает возможность перевода и экспорта отечественной книгопечатной продукции, кинофильмов и сериалов. Кстати, аналогичная турецкая продукция в России представлена. Поэтому пока все же нельзя говорить о целенаправленном и последовательном формировании положительного образа России в глазах турок в противовес «выходу к теплым морям», «панславизму», «московским гяурам» и всему прочему из турецких школьных и университетских учебников. На эту цель пока работают, по большому счету, только гуманитарные связи между двумя народами.

В какой мере удастся реализовать не раз звучавшие от руководителей обеих стран предложения о взаимовыгодном широкомасштабном сотрудничестве в «третьих» странах – пока большой вопрос. Здесь в пользу реализации совместных проектов будут играть взаимодополняющие профили крупного бизнеса России и Турции – энергетические, нефтегазовые гиганты и строительные холдинги.

Ограниченность российских компетенций в сфере реализации крупных инфраструктурных проектов, что называется, с нуля и под ключ – одно из самых узких мест, нуждающихся в безотлагательной «расшивке». Причем не только и не столько с точки зрения обеспечения своего зарубежного присутствия в регионах стратегического интереса, но и не менее важной реализации собственными силами масштабных проектов внутри страны. Разумеется, речь здесь идет совсем не о строительстве инфраструктуры для проведения различных международных мероприятий – скажем, зимней Олимпиады в Сочи или Кубка мира по футболу. Хотя и их роль в том, чтобы страна обустраивалась и хорошела, преуменьшать никак нельзя.

Есть как минимум два быстрых способа решения этой задачи.

Первый способ – натурализация представленных в России крупных иностранных компаний с выдачей их собственникам российских паспортов, то есть «бизнес-иммиграция». Российский налоговый режим, льготный по сравнению с турецким, вкупе с подписанным и действующим между Россией и Турцией Соглашением об избежании двойного налогообложения лучше всяких призывов способен убедить турецкий бизнес разместиться в России. Разумеется, в том случае, если бизнесмены будут уверены, что ни при каких политических дрязгах между Россией и Турцией они со своим «неправильным происхождением» не станут заложниками ситуации. Семь месяцев российско-турецкого кризиса, скорее, убедили их в обратном.

Второй способ – операции слияния и поглощения, благо успешный опыт покупки крупных турецких активов у России есть. Скажем, приобретение российским «Сбербанком» одного из крупнейших турецких банков – «Денизбанка». Аналогичным образом можно организовать покупку турецких строительных холдингов со всеми имеющимися у них компетенциями.

Еще одно обстоятельство предопределяет высокий потенциал российско-турецкого торгово-экономического сотрудничества, который обусловлен не столько фактом нашего непосредственного соседства, сколько бросающейся в глаза совместимостью профилей наших экономик. Другими словами, то, что добывается и производится в России, востребовано в Турции, и наоборот.

Если обратиться к соответствующим исследованиям, нетрудно убедиться в том, что подобная «родственность» наблюдается далеко не у всех стран мира. В том числе наличие большого экономического интереса и усадило стороны за стол переговоров уже через семь месяцев, а не через семь лет после трагедии с российским самолетом.

100 миллиардов долларов российско-турецкого товарооборота – это прежде всего политическая декларация, но не стремиться к заданной «линии горизонта» нет никакого повода. Другой вопрос, что троекратный рост количественных показателей немыслим без выигрыша в качестве.

Иначе говоря, Турция, чья экономика, как ожидается, в ближайшие годы будет расти на 3–5 %, а население – ежегодно увеличиваться на 1 %, очевидно, все больше и больше будет нуждаться в энергоносителях и прочих ресурсах. И в этом смысле турецкий рынок для России, как, впрочем, и для ее конкурентов, еще не исчерпан. Однако и бездонным его называть нельзя. Свидетельством тому является реализация проекта «Турецкий поток» в половинчатой конфигурации, с одной, а не двумя, как изначально мыслилось «Газпромом», нитками газопровода для турецкого потребления.

Таким образом, в полный рост встает вопрос относительно диверсификации российского экспорта. Проблема эта для России давнишняя и системная, над ней безуспешно бьются тысячи экономистов и примкнувших к ним экспертов. Не будем не только вставать в эту очередь, но даже и занимать в ней место, а просто укажем, что на турецком рынке есть ниши, для российского экспорта закрытые изначально. Не в том смысле, что установлены официальные барьеры, например, таможенные, а просто фактом высочайшей конкуренции, где цена входа на рынок окажется непропорционально высокой по сравнению с возможными выгодами.

К таким сферам с достаточной степенью уверенности можно отнести сельское хозяйство, пищевую и легкую промышленности, бытовую технику и электронику, электротехническую продукцию, станки и оборудование. Разумеется, не по всему спектру позиций, а с отдельными исключениями, где чисто теоретически все же Россия может «выстрелить». Впрочем, эти исключения не в состоянии кардинальным образом изменить картину.

В каких сегментах рынка у турок существуют бреши, в заполнении которых могла бы поучаствовать и Россия?

Если в самых общих чертах, то речь идет о продукции наукоемкой промышленности. Автомобилестроение, тяжелое машиностроение, авиастроение и космос. Крупные заводы и промышленные гиганты в Турции отсутствуют как класс. Просматриваются перспективы в сфере оборудования для атомных электростанций, причем поставлять его можно будет не только на «Аккую», но и на прочие перспективные объекты, которые у турок значатся в планах. Достаточно сказать, что всего в стране определено семь площадок под строительство АЭС.

С военно-техническим сотрудничеством тоже в принципе все хорошо, за исключением принадлежности Турции к НАТО. Хотя бы с этой точки зрения вопрос поставки туркам новейших образцов продукции как минимум неочевиден. Не говоря уже о комбинированном характере российско-турецких отношений, в котором присутствуют как области самого тесного сотрудничества, так и сферы достаточно острой конкуренции. Впрочем, много ли читатели могут назвать стран из числа близких и дальних российских соседей по планете, с которыми отношения у нас бы были ровными и непротиворечивыми? Так, чтобы полное благолепие и «никаких гвоздей»?