Осторожно закрыв за нами дверь, я начинаю спускаться. К счастью, ступени бетонные, а не металлические, лязгающие при каждом шаге.

Внизу лестницы — еще одна закрытая дверь, из-за которой сочится серебристый свет, единственный, освещающий лестницу. Я прикладываю к двери ухо. Слышатся чьи-то голоса.

Я не разбираю ни слова, но могу понять, что говорящих по меньшей мере двое. Мы ждем, присев в темноте за дверью и надеясь, что есть еще одна, через которую уйдут те, кому эти голоса принадлежат.

Голоса удаляются и смолкают. После нескольких мгновений тишины я приоткрываю дверь, съеживаясь в ожидании скрипа или скрежета, но дверь открывается без единого звука.

За ней — бетонное пространство размером со склад. Первое, что я замечаю, — ряды стеклянных цилиндров, внутри каждого из которых мог бы поместиться взрослый человек. Но то, что находится там на самом деле, больше похоже на кошмарную помесь скорпионов с ангелами.

На первый взгляд эти существа слегка напоминают ангелов с тонкими, словно у стрекоз, крыльями, сложенными за спиной, но на самом деле это не так. По крайней мере, они не имеют ничего общего с теми ангелами, которых я видела прежде. Или даже хотела бы увидеть.

В их облике есть нечто извращенное. Они плавают в столбе прозрачной жидкости, и у меня такое чувство, будто я смотрю внутрь лишенной тела матки некоего несуществующего животного.

Некоторые из них величиной со взрослого человека, и под кожей у них проступают мускулы, несмотря на то что они скрючены в позе эмбриона. Другие, поменьше, выглядят так, будто изо всех сил борются за жизнь. Некоторые сосут большой палец, и этот почти человеческий жест внушает мне наибольшее отвращение.

Спереди они имеют вполне человеческий облик, но сзади и с боков вид их чудовищен. Из копчиков растут толстые скорпионьи хвосты, загибающиеся над головой и заканчивающиеся острыми, словно иглы, жалами. При виде этих хвостов я вспоминаю свой кошмарный сон, и меня передергивает.

Крылья у большинства этих существ сложены, но у некоторых они частично развернуты, следуя изгибу цилиндров, и слегка трепещут, будто их обладателям снится полет. На них легче смотреть, чем на тех, у кого подрагивают скорпионьи хвосты, словно им снятся убийства. Глаза прикрыты чем-то похожим на недоразвитые веки. Головы лишены волос, а кожа почти прозрачна, так что под ней видны кровеносные сосуды и мускулатура. Кем бы ни были эти существа, они еще не развились до конца.

Я изо всех сил стараюсь загородить их от взгляда матери. Если она увидит хоть одно из этих созданий, наверняка перепугается. Может, хотя бы сейчас она поведет себя благоразумно.

Я делаю знак, чтобы она подождала меня, всем своим видом показывая, что это не шутка, хотя и не знаю, будет ли от этого хоть какой-то толк. Надеюсь, она все же останется. Больше всего мне не хотелось бы ее напугать. Никогда не думала, что буду благодарна ее паранойе, но сейчас это так. Весьма вероятно, что она спрячется в темноте, словно кролик в норе, и будет ждать, пока я за ней не вернусь. На крайний случай у нее есть шокер.

При мысли о том, что я собираюсь сделать, мои внутренности сковывает ледяной страх. Но если Пейдж здесь, я не могу ее бросить.

Я заставляю себя шагнуть в громадный сумрачный зал.

В прохладном воздухе чувствуется запах формальдегида или чего-то похожего, вызывающий у меня ассоциации с давно умершими существами, заключенными в прозрачные стеклянные банки. Я осторожно иду между цилиндрами, направляясь вглубь помещения.

Проходя возле цилиндров, замечаю на дне каждого нечто похожее на груды скомканной ткани и водорослей. По спине ползет холодок, и я быстро отвожу взгляд, не желая присматриваться.

Но тут я вижу нечто такое, отчего меня бросает в неподдельный ужас.

Одна из тварей в резервуаре сжимает в любовных объятиях женщину, вонзив торчащее из конца изогнутого хвоста жало в ее затылок.

С худого плеча жертвы сползла лямка ее вечернего платья. Рот ангела-скорпиона погружен в ее обвисшую грудь. Кожа сморщена на иссохшей плоти, словно из человека высосали все соки.

Кто-то надел на лицо женщины кислородную маску, от которой уродливой пуповиной тянутся черные трубки к верхушке цилиндра. Шевелятся лишь темные волосы, бесплотно парящие вокруг трубок и жала.

Несмотря на маску, я узнаю ее. Это та самая женщина, которой махали на прощание муж и дети, когда она шла в обитель. Женщина, пославшая своей семье воздушный поцелуй. Она выглядит так, словно постарела на двадцать лет за эти несколько часов. Лицо приобрело землистый оттенок, кожа обвисла на костях. Она потеряла в весе, и немало.

Под ее парящими в жидкости ногами лежит бесформенная груда, в которой я теперь узнаю покрытые кожей кости. То, что я сперва приняла за водоросли, на самом деле волосы, слегка покачивающиеся на дне резервуара.

Чудовище медленно разжижает ее внутренности и поглощает их.

Не в силах сдвинуться с места, я стою, будто добыча, ожидающая, когда ее схватит хищник. Все мои инстинкты кричат, что нужно бежать.

В тот самый момент, когда кажется, что худшего уже случиться не может, я вижу глаза женщины, кажущиеся неестественно большими в огромных глазницах. В них чудится отчаяние и боль. Надеюсь, что она, по крайней мере, умерла быстро и безболезненно...

Когда я уже собираюсь повернуться, из-под кислородной маски вырывается гроздь пузырьков, проплывая мимо ее волос.

Я застываю точно вкопанная — ведь она никак не может быть жива!

Но зачем надевать на покойницу кислородную маску?

Я жду, высматривая какие-либо признаки жизни. Но единственный источник движения, которое я замечаю, — сам скорпион, высасывающий жертву досуха. Ее когда-то тугая и розовая кожа сморщивается прямо у меня на глазах. Волосы медленно поднимаются и опускаются при каждом шевелении скорпиона.

А затем из-под маски снова всплывают пузырьки.

Она дышит. Невероятно медленно, но все еще дышит.

Я осматриваюсь в поисках какого-либо орудия, чтобы освободить ее из резервуара, и вижу: в других цилиндрах тоже заключены люди, все в смертельных объятиях скорпионов. Некоторые выглядят живыми и свежими, другие почти полностью высосаны.

Один из скорпионов обнимает свежую женщину в вечернем платье, над которой болтается кислородная маска, и целует ее в губы. Другой держит мужчину в гостиничной униформе, присосавшись к его глазу.

Кормят всех явно по-разному. На дне некоторых резервуаров лежат большие груды отходов, в других же их почти нет. Это отражается и на внешности разных ангелов-скорпионов. Некоторые крупные и мускулистые, в то время как другие — мелкие и уродливые.

Пока я ошеломленно стою, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, в дальнем конце подвала открывается дверь, и я слышу звук катящихся по бетону колес.