Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лорд Ллевелин в очередной раз откашлялся. Воистину, от этой привычки ему придется отказаться! Он уперся ладонями в колени, чтобы подняться, и протянул Ирэн руку. Она тоже встала и медленно, словно сомневаясь в значении этого жеста, подала лорду руку в кружевной перчатке.
– Мастер Хьюз разрешил мне обратиться к вам, мисс Орчард, – продолжил лорд Ллевелин. – Да, я делаю вам предложение. Я значительно старше вас, но у меня есть состояние и довольно неплохой титул. Я состою на государственной службе. Я никогда не был женат, и в Морган-холле у меня прекрасные слуги. Вы были бы их госпожой.
Ирэн усилием воли заставила себя покраснеть и почувствовала, как к щекам приливает тепло.
– Если вам нужно время подумать…
Она вспомнила, о чем предупреждала мать, но время подумать было роскошью, которую она не могла себе позволить. На мгновение Ирэн склонила голову, как бы размышляя, но очень скоро снова подняла ее.
– Милорд, вы делаете мне честь. Я известна своей решительностью, поэтому отклоню ваше предложение о времени на размышления. Вы предлагаете мне замечательную возможность, которую я приму с благодарностью и с надеждой, что вы сочтете меня достойной ее.
Она услышала, как мастер Хьюз что-то скептически пробормотал, но лорд Ллевелин улыбнулся и погладил руку Ирэн, а затем колюче поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась в ответ, подняв голову, – не слишком высоко, потому что он не отличался ростом, – и ей удалось выжать из глаз слезинку, при виде которой лорд снова погладил ее по руке, шепча обнадеживающие слова о блестящем будущем и счастливой жизни.
Поднялась небольшая суета по поводу необходимости переговорить с матерью Ирэн, которую ей удалось предотвратить, а затем по другому поводу – нужно было нанять двуколку, чтобы отвезти девушку в Морган-холл, и найти горничную, которая могла бы ее сопровождать. Пока под руководством скептически настроенного Хьюза улаживали эти мелочи, в приемную вошла Блодвин и, упершись кулаками в бока, с видом нескрываемого возмущения остановилась в дверях.
– Дорогая мисс Блодвин! – обратился к ней лорд Ллевелин. – Можете поздравить меня! Ваш отец выступил от моего имени в вопросе женитьбы на вашей приятельнице, мисс Орчард.
– Да, Блодвин, – подтвердил Хьюз. – Тебе следует пожелать им счастья.
Лицо Блодвин приобрело самый непривлекательный багровый оттенок, и Ирэн тут же придвинулась ближе к будущему супругу. К счастью, на этот раз у Блодвин не было при себе хлыста. Ее глаза сузились, но она все же смогла выговорить:
– Подумать только! Ирэн Орчард! Вот так неожиданность, не так ли?
Лорд Ллевелин откашлялся и заявил:
– Да, это так. Но в моем возрасте…
Все вежливо рассмеялись, и дело с концом.
Не прошло и часа, как лорд Ллевелин договорился о том, чтобы одолжить в Грандже одну из двуколок с упряжью для своего коня. Салли позвала одну из горничных, прислуживающих в комнатах наверху, которая согласилась стать горничной Ирэн на время ее путешествия и вернуться, как только девушка окажется в доме лорда. Ирэн попросила дать ей час, чтобы собрать пожитки и попрощаться с матерью, после чего вместе с горничной отправилась домой. С деревьев опадала листва, на небе собирались тучи.
По пути она заметила лиса, петлявшего в зарослях. Он посмеивался над ней, вздернув черный носик и высунув язык. Ирэн исподтишка улыбнулась ему и в знак признательности коснулась амулета. Его хвост засверкал фейерверком алых и черных оттенков, и лис скрылся в лесу. Тело Ирэн гудело от радостного возбуждения. Она уверенно шла вперед.
Ирэн оставила горничную в кухне и отправилась в свою спальню, чтобы забрать белье, щетку для волос и единственное платье, которое выглядело если не модным, то, по крайней мере, чистым. Первым, что она сделает, когда окажется в Морган-холле, это пошлет за портным.
У нее не было чемодана, но в шкафу матери лежала когда-то оставленная Себастьеном дорожная сумка. Ирэн позвала мать, но ответа не последовало, и она вошла в комнату Урсулы за сумкой. Когда все вещи были сложены, она оказалась заполненной не более чем наполовину. Ирэн огляделась, но в доме не было ничего, что ей захотелось бы взять с собой.
Кроме кристалла. И гримуара.
Они были ее наследством, не так ли? Она была последней из рода Оршьер, наследницей их силы. Она может оказаться последней, кто занимается колдовством и обладает магией камня.
– Подожди здесь, я скоро вернусь, – сказала она горничной и, схватив корзину, выбежала из дома.
Она поспешила к наклонной двери в погреб, подняла ее, не обращая внимания на скрип петель, и спустилась по каменным ступенькам.
Камень по-прежнему покоился на трехногом табурете, скрытый в складках льняного полотна. Ирэн взяла его вместе с тканью и положила в корзину. Она уже наклонилась, чтобы вытащить из-под табурета гримуар, как вдруг услышала голос матери:
– Ирэн! Ирэн? Где ты?
Поспешно, чтобы мать не пошла наперекор принятому ею решению касательно судьбы камня, Ирэн поднялась по ступенькам и опустила дверь в погреб. С корзиной в руке она встретилась с Урсулой у ворот сада.
– Ты вернулась, – заговорила Урсула по-французски. – Заклинание оказалось неудачным?
– Нет, маман, – на том же языке ответила Ирэн. – Оно сработало.
Искра надежды, которая зажглась было в глазах Урсулы, погасла. Со смирением в голосе она попросила:
– Тогда расскажи мне все.
– Лорд Ллевелин сделал мне предложение. Я искала тебя, чтобы попрощаться.
Урсула покачала головой:
– И ты собираешься принять его?
– Я уже приняла.
– Ты ничего не знаешь о нем, дочка. Разве ты не могла попросить немного времени, чтобы подумать?
– Я не знаю, есть ли у меня время.
Урсула кивнула, но ее рот сжался – от неодобрения или печали, этого Ирэн определить не могла.
– Ты права, Ирэн. Это долго не продлится.
– Поживем – увидим. Но если нет, я уже буду леди Ллевелин. Или леди Ирэн.
– Ты отказываешься от своего французского имени?
– Ты и Себастьен – единственные, кто его использует.
– А теперь не будет никто.
Ирэн, хотя и была сосредоточена на том, что произошло в этот день и что еще должно было произойти, заметила грусть в глазах матери.
– Неужели ты не можешь порадоваться за меня, маман? – спросила она.
– Если бы я думала, что ты будешь счастлива, я тоже была бы счастлива. Но мне кажется, что твое сердце рано или поздно будет разбито. А мне невыносимо думать об этом.
– Остаться здесь и жить как прежде – вот что разобьет мне сердце.
– Ну что ж, дочка, тогда мы должны попрощаться.