— Для меня честь служить вам, красавица.

Голубка стала перед ним на колени, поймала его руку, прижала к губам и поцеловала.

— Спасибо. Вы такой хороший.

Ли ожидала, что он по крайней мере будет недоволен и смущен такими излияниями. Но нет. Позволил Голубке прижиматься к его руке, отведя ее длинные волосы.

Ли отвернулась. Глупец! Купается в этом дурацком обожании.

— Когда вы наконец закончите? — спросила Ли. — Могу ли я узнать у вашего высочества, нашлось ли в вашем плане место для солдат короля?

Он поймал руки Голубки и помог ей встать.

— Чилтон не обратится к властям.

— Вот как? — Ли наблюдала, как Голубка смущенно взирает на него, отбросив светлую прядь кудрей. — Вы не можете быть в этом уверены.

— Солдаты? Вам не следует опасаться за мою голову.

Голубка все еще не отпускала его. Он посмотрел на нее, мягко улыбнулся и пожал ее пальцы.

Ли почувствовала, что краснеет. Что-то у нее внутри болезненно сжалось при виде того, как он нежно обращался с Голубкой, будто они были любовниками. Голубка — это именно то, что ему надо: беспредельное обожание, — хотя всего неделю назад она лила ему в ухо то, что считала кислотой. Фат! Неисправимый фат!

— Уже поздно. — Ли задула свечи.

— Я понял — меня просят уйти, — сказал он в темноте. — Доброй вам ночи, demoiselles[55].

Когда дверь за ним закрылась, Ли быстро разделась и легла в кровать, повернувшись лицом к окну, боясь, что Голубка случайно к ней прикоснется, пока будет укладываться.

Долгое время Ли неподвижно лежала на самом краешке кровати, слыша, как Голубка устраивается поудобнее, поворачиваясь с боку на бок, пока ее дыхание не приобрело размеренного ритма.

Ли уткнулась лицом в подушку и попыталась превратить свое сердце в камень.

При звуке шагов около его двери Эс-Ти сел на постели, заслонил лицо рукой и стал прислушиваться. Шум, ранее доносившийся из распивочной, сменился тишиной. Яркий свет луны заливал комнату серебром. Его чуткое ухо уловило, как где-то загремел засов. Он скатился с постели и положил руку на эфес шпаги.

Скрипнув, открылась дверь. Бледная фигура, босая, нерешительно остановилась на пороге.

— Ли? Если будешь так ко мне подкрадываться, получишь когда-нибудь удар шпагой в живот.

Она закрыла за собой дверь. Не сказав ни слова, подошла и опустилась около кровати на колени. Потом прижалась к его руке губами.

— Я хочу тебе кое-что рассказать, — проговорила она дрожащим голосом. Широкая рубашка колыхалась вокруг ее тела.

Эс-Ти захватило острое ощущение ее присутствия. Он почувствовал возбуждение, но решил себя сдерживать.

— Ты решишь, что я сошла с ума, — произнесла она.

— Ты замерзла?

Он приблизился к ней и почти обнял, не решаясь прижать к своей наготе, надеясь, что темнота скроет, как его тело хочет ее.

Внезапно Ли положила руки ему на плечи и бросилась в его объятия.

Его руки ласкали ее спину, ее волосы. Он почувствовал ее холодную мокрую щеку на своем голом плече.

— Ты плачешь, ангел мой?

Ее пальцы впились в его плечи, сжимая их так, как будто он мог в любую минуту исчезнуть, а он крепко держал ее в объятиях, гладил волосы. Ли беззвучно плакала, и слезы лились ему на плечо.

— Любовь моя! Все будет хорошо. Я тебя не оставлю.

— Лгун, — прошептала она. — Лгун.

Он ничего не мог понять. Наклонив голову, стал целовать ее в ухо.

— Что тебя беспокоит? Чего ты боишься?

Ничего не отвечая, она спрятала лицо на его груди. Он ощущал каждый ее тихий вздох. Потом в лунном свете она заглянула ему в глаза.

И он понял. Все понял. Не нужно слов, чтобы понять этот влекущий взгляд. Ее руки сжимались и разжимались в каком-то бессознательном ритме на его плечах.

— Ли… — у него перехватило дыхание.

Она вжалась в него, будто хотела спрятаться в его объятиях. Ли уже поняла, как он ее хочет, и всем телом прильнула к нему.

— Ты пришла, потому что взволнована. Ты вернулась к воспоминаниям. Ты несчастна? Ты горюешь?

Ли зажмурила глаза и осторожно стала подталкивать его к постели.

И он сдался, отбросил все самолюбивые сомнения! Он хотел ее, хотел быть с ней, защитить и утешить ее. Молча сбросил рубашку, взял ее на руки и опустил на постель.

Губы ее шевелились, он чувствовал их движение на своей коже, но не мог расслышать ни единого слова. Наверное, она говорила слишком тихо для его слуха.

— Я люблю тебя, — шепнул он.

Запрокинув голову, Ли произнесла:

— Ты такой убийственно самоуверенный.

Он поцеловал ее в висок.

— Дорогая, скажи мне все-таки, что случилось?

Ли закрыла глаза.

Она ощущала его мускулистое загорелое тело. Так приятно и успокоительно прижиматься к нему! Но страх и отчаяние снова подступили к горлу. Ведь это прекрасное тело такое беззащитное от хитрости, подлости…

— Не плачь, моя девочка, не плачь. — В его голосе слышалась боль.

Она потянулась к нему, чтобы ощутить теплоту его нежной кожи, обнять его, отдаться его порывистым движениям, трепетать в ожидании его натиска, раскрываясь навстречу ему. Но он лишь коснулся языком ее соска.

Ли считала себя женщиной опытной — ведь она уже знала двух мужчин. Но он так неторопливо и властно, так нежно и сдержанно обращался с ней, что Ли поняла — ее вводят в мир, где ее любовник властелин.

Он знал ее лучше, чем она себя. Возбуждение ее возрастало. Ли доверилась ему, с радостью ловя движения его рта и рук. Он легчайшими движениями трогал ее грудь и бедра, покусывал соски, вызывая сладостные стоны. Одна его рука замерла на внутренней стороне бедер, лаская пальцами шелковистые завитки в паху. Другой рукой он развернул Ли лицом от себя и прижался грудью к ее спине. Его возбужденная плоть уперлась ей в ягодицы. Он покусывал нежную кожу под лопаткой, трогал соски, играл, наслаждался игрой, оттягивая вожделенный миг. Тело Ли откликалось на эту восхитительную любовную ласку. Его пальцы, миновав шелковистый бугорок, скользнули дальше, коснулись разгоряченного лона, вошли в него, вызвав у Ли изумленный вскрик.

— Я люблю тебя, — шептали его губы. — Люблю тебя. — Порывистое дыхание обожгло ее.

Откуда-то издалека она слышала свои прерывистые вздохи и медленные стоны. Судорожно прильнув к его телу, она обвила его руками и ногами. Он внял ее нетерпению и откликнулся на него глубоким вздохом наслаждения. Его волосы выбились из-под черной ленты, свободно рассыпались по плечам. Схватив в пригоршню, Ли потянула их к себе, стремясь дотянуться до его рта. Затем голова ее безвольно запрокинулась — она полностью отдалась ему, мерно и глубоко дыша. Ритм его движений завораживал, доходил до самых сокровенных глубин.