— Слушаюсь, госпожа.

— На всякий случай я разомкну вход в обитель Древнего на озере у Врат, направим экспедицию туда. Может быть, Древний очнется от спячки и отправит всех в свой ад.

Лиховский побледнел, усмехнулся.

— Не круто ли, Хозяйка? Кстати, что нам делать с чекистами, прибывшими к озеру на черной «Волге»? Они встречались с одним из членов экспедиции…

— Знаю. Пока что замысел их мне темен, но если они приехали для поддержки группы Пашина, всех надо будет уничтожить! Следите за ними, но не спугните.

— Слушаюсь, госпожа.

— И еще два дела сделаешь, сотник. У Евстигнея есть Волхварь, надо его украсть и доставить сюда.

— Что это такое, Хозяйка? Сосуд с питием, зелье с ядом, магический предмет, талисман? Опасно ли брать его в руки, не заговорен ли он?

— Это древняя книга, — усмехнулась Пелагея, понимая страх сотника, — одна из священных книг Весты. В ней описаны древние обряды, иерархия богов и деяний. Она не опасна. Подозреваю, что у волхва хранятся и другие книги Весты, но меня больше интересует одна из них — Ягарь. Вот она может быть очень опасна.

— Что же входит в этот Ягарь, заклинания?

— Деяния веры, способы совершенствования людей. Но до нее ты вряд ли доберешься, добудь мне хотя бы Волхварь.

— Как мы его найдем?

Пелагея сняла с указательного пальца правой руки перстень в форме змеи с головой крокодила, протянула собеседнику.

— Глаза этой королевы змей начнут светиться при приближении к книге. Не потеряй перстень, голову сниму!

— Как можно, — растянул в улыбке узкие губы Лиховский. — А второе дело какого свойства?

— Мокрого, — серьезно ответила верховная жрица. — Надо разлучить мою подопечную Владиславу с ее наставницей бабой Марьей. Слишком большую силу взяла старая колдунья. Она может встретить мое предложение неласково, тогда… убей ее!

— Слушаюсь, госпожа, — низко поклонился сотник.

Снова желание шевельнулось в груди жрицы. Она задумчиво ощупала взглядом крутоплечую фигуру сотника, его склоненную голову без единого седого волоска, нехотя процедила сквозь зубы:

— Иди и помни, что я сказала. Да придет Тот, чье имя будет произнесено.

— Да придет Тот… — отозвался сотник, склонился еще ниже, попятился к выходу и исчез за дверью.

Пелагея посидела еще немного в отрешенной задумчивости, играя тяжелым чешуйчатым крестом на груди из серого металла, со слегка загнутыми концами, так что крест слегка напоминал свастику, с трудом встала со стула, и в этот момент крест в ее руке издал тонкий прерывистый стон, похожий на сигнал сотового телефона. Впрочем, это и был своеобразный «телефон», только не сотовый, работающий совсем на других принципах.

Верхний конец креста, напоминавший когтистую лапу, засветился, над ним маревом задрожал воздух, затем в этом дрожащем облачке протаяла полупрозрачная мужская голова с тяжелым сильным лицом, на котором выделялись мясистые губы, такой же мясистый нос и набрякшие веки. Это был эмиссар Морока, депутат Государственной Думы Виктор Иванович Клементьев.

— Выражаю мое почтение, Хозяйка, — шелестящим голосом произнесла голова Клементьева, разглядывая Пелагею глубоко посаженными черными глазами. — Плохие новости.

— Я вся внимание, Черный Вей.

— Ваша торопливая инициатива вокруг озера возымела негативные последствия. Волхвы начали готовить инициацию вызова Белобога.

Верховная жрица нахмурилась.

— Каким образом это стало тебе известно?

— Я чую шевеление творящего эгрегора волхвов.

— Это не доказательство. — Пелагея растянула в презрительной усмешке бледные старческие губы. — Как говорил один известный ученый, все доказательства того факта, что один плюс один равняется двум, не принимают во внимание скорость ветра[16].

— Я не знаю такого ученого, — отрезал Вей-Клементьев. — Зато я знаю другого, который рекомендовал: чтобы царствовать — надо молчать![17]

Верховная жрица сжала губы в узкую синеватую полоску, глаза ее на мгновение вспыхнули угрозой.

— Ты тоже, господин депутат, допустил немало промахов, о коих наш Господин еще ничего не знает. Появление группы Пашина недалеко от храма — целиком и полностью твоя вина.

— Безымень не справился с…

— Безымень всего лишь тень человека, зомби, он исполнитель и свое получит, главный спрос не с него. Да и твое чутье стало тебя подводить. Какие доказательства ты приберег, изобличающие волхвов в намерениях вызвать Белобога? Кого именно они собираются призвать?

Клементьев с видимым усилием справился с собой, погасил недобрый огонек в черных омутах глаз, нехотя проговорил:

— Вероятнее всего Хорса.

— Не Ярилу, точно? Хорс не опасен, он любитель застолий и веселья, и давно не воевал.

— Но его ипостаси Гор и Георгий когда-то победили Змиев, к тому же он покровительствует Витязям.

— Почему волхвы решили вызвать его, а не Ярилу или Перуна? В крайнем случае Стрибога?

— Это их решение, не мое. Кудесники на Руси издревле служили требы и приносили жертвоприношения Богам, покровительствовавшим славянам. По моим данным, волхвы сначала хотели обратиться прямиком к Свентовиту, но посчитали ситуацию не столь серьезной. Тем не менее прошу заняться вашим извечным недругом Евстигнеем. Его необходимо убрать или в крайнем случае заставить переселиться подальше от храма. Я пришлю вам в помощь Безыменя.

Пелагея хотела отказаться, но подумала и согласилась.

— Однако работать он будет под моим началом.

— Разумеется, Хозяйка.

— И еще: убери отсюда, с берегов Ильмеры, службу безопасности, с милицией я сама справлюсь. Мои люди натыкаются на чекистов чуть ли не в каждой деревне.

— Суггеренд[18]ФСБ мне неподвластен, — посмурнел Клементьев, — там сменился Директор, но я попробую повлиять на него. Он молод и имеет достаточное количество врагов. Теперь о наших непосредственных проблемах. Мне стало известно, что в экспедиции Пашина есть Витязь.

Брови старухи сдвинулись, нос заострился, лицо на миг стало молодым и грозным.

— Как тебе удалось это узнать?!

Клементьев усмехнулся.

— Я заслал в группу шпиона.

— Безыменя, что ли?

— Нет, пришлось кое-кого заморочить, или, как сейчас принято говорить, запрограммировать. Теперь я буду знать все, что затевает этот авантюрист.