Продвигаясь короткими перебежками от дерева к дереву, от валуна к валуну, зомби-воины уходили на свою первую боевую операцию.

В течение нескольких часов, где оставаясь в открытой машине, а где обходя пешком, лжефюрер внимательно изучал закоулки «СС-Франконии». При этом он время от времени вопросительно посматривал на Скорцени: не переигрывает ли? Чувствовалось, что Зомбарт и сам уже порядком подустал. К тому же, он явно опасался, что своей дотошностью и любознательностью способен утомить обер-диверсанта рейха.

Он даже не догадывался, что на самом деле Скорцени крайне заинтересован в этом осмотре. Да, обер-диверсант рейха уже наведывался в «Регенвурмлагерь», но, во-первых, прошло время, а во-вторых, тогда он больше интересовался разведывательнодиверсионной ситуацией в окрестностях «СС-Франконии», пытаясь понять, насколько активна в этом районе вражеская разведка и какими диверсионно-партизанскими силами обладает.

Так что нынешний приезд давал возможность ознакомиться с самой подземной крепостью, которой суждено стать основой мощной фортификационной системы. И продиктовано это было не разыгравшимся любопытством.

Дело в том, что перед отъездом Скорцени получил жесткий и строго секретный приказ начальника Главного управления имперской безопасности Кальтенбруннера: тщательнейшим образом проинспектировать «СС-Франконию», осмотреть все, что именуется «Восточным валом», чтобы получить четкое представление — готова ли подземная цитадель к приему мощного эсэсовского гарнизона. Можно ли рассчитывать на нее как на «самообеспечивающееся жизненное пространство» для целой подземной армии или нет?

И поскольку сам Кальтенбруннер считал, что без наземной поддержки длительная оборона «Регенвурмлагеря» будет невозможной, то ожидал, что и Скорцени останется того же мнения.

Миновав несколько усиленных постов, они оказались в подземелье, сформированном из огромных карстовых пустот, о существовании которых там, на поверхности, вряд ли кто-либо догадывался. Особенно теперь, когда почти все местное население частью депортировано, а частью истреблено.

Это было настоящее подземное царство тьмы и духов. Здесь не то что говорить или молчать, но и молиться было жутковато. Некоторые из штолен и пещерных ходов резко сужались и, превращаясь в лазы, уводили куда-то в сторону, вверх, или же завершались провальем, из которого явственно повевало серным духом ада. Возле каждого из таких лазов стоял заградительный щит с надписью: «Вход запрещен. Территория не исследована».

— А почему эти ходы до сих пор не исследованы? — спросил лжефюрер, остановившись возле одного из таких щитов. — Что этому мешает? Страх перед неизвестностью? Религиозные предрассудки и местные легенды?

— Они тянутся на десятки километров, — пожал плечами фон Риттер.

— Тем лучше для гарнизона лагеря.

— Но они уже не входят в жизненное пространство нашей «СС-Франконии». Их освоение не предусмотрено ни приказами, ни разработанным инженерной службой лагеря планом создания подземного города.

— Это не объяснение, бригаденфюрер. Завтра же создайте из солдат СС несколько групп добровольцев и поставьте задачу: пройти, изучить, составить схемы ходов. Скорцени, — обратился к обер-диверсанту.

— Слушаю, мой фюрер, — вытянулся перед ним Скорцени так, как никогда не вытягивался перед настоящим фюрером.

— Думаю, СД сумеет найти несколько человек с альпинисткой подготовкой, а также специалистов по изучению пещер и перебросить их на помощь командованию лагеря.

— Мы, несомненно, найдем таких людей, мой фюрер. Мало того, я направлю сюда целую группу моих «фридентальских курсантов», чтобы они прошли практическую альпинистскую и спелеологическую подготовку.

— Вы правильно понимаете свою задачу.

И тут Скорцени обратил внимание, что, обращаясь к нему, лжефюрер смотрит куда-то в сторону. Точно так же он отворачивался, беседуя с бригаденфюрером фон Риттером. Настоящий же фюрер, наоборот, сверлил взглядом собеседников, внушая им свои мысли не только словами, но и тяжестью взгляда; причем внушая вместе со страхом.

«Значит, над этим еще следует поработать, — молвил себе Отто. — В образе лжефюрера не хватает чего-то такого, демонического. Вот именно, демонического!»

— Если нам удастся изучить все пещеры и пустоты, которые окружают «Регенвурмлагерь», — не ведал о терзаниях своего наставника Имперская Тень, — тогда будем знать, куда уводить остатки гарнизона, когда сюда все же ворвутся русские.

— Гарнизон окажет им такое сопротивление, при котором... — молвил фон Риттер.

— Мир еще не знает крепости, которая бы, в конце концов, не пала под ударами врага, — прервал его Зомбарт.

— Но если мы сформируем здесь гарнизон зомби, то его и не нужно будет куда-либо отводить. Он обязан будет сражаться до последнего бойца и полечь здесь.

Лжефюрер снисходительно улыбнулся и упрямо покачал головой.

— Неверный подход, комендант. Зомби мы обязаны будем спасать еще настойчивее, чем обычных солдат. Потому что они понадобятся нам как партизаны и диверсанты в тылу врага. Русские и поляки не должны будут знать, что мы оставили здесь отряд зомби.

— Вот как? Мне казалось, что, наоборот, миф о большом гарнизоне зомби устрашал бы врагов.

— Русских и поляков следует убедить, что в подземельях сражается отряд воинов СС, которые добровольно остались в них, дабы героически умереть за идеи нашего движения. Вся Европа будет изумляться, поражаясь длительности сопротивления «горстки германских храбрецов» и их упорству. Изумляться и творить легенды об истинных рыцарях СС, истинных героях Третьего рейха.

— Мне понятен ваш замысел, фюрер.

— Впрочем, нужно продумать такую систему консервации «Регенвурмлагеря», при которой ни поляки, ни русские не вошли бы сюда даже через десятки лет[49]. И куда вернутся уже солдаты Четвертого рейха.

— Четвертого? — некстати уточнил фон Риттер.

— ...Но рейха! — только сейчас Лжегитлер, наконец, повернул голову так, чтобы видеть лицо бригаденфюрера. Да и то смотрел на него как-то исподлобья.

— Нам еще многое предстоит сделать, чтобы эта база СС стала неприступной подземной крепостью, мой фюрер, — смиренно признал фон Риттер. — Вы сами видели, какие работы здесь ведутся.