Она предложила ему бросить невесту и жениться на ней самой. Немыслимо! Просто невероятно! Арман вдруг поймал себя на мысли, что до сих пор не верит, что ее визит к нему произошел не во сне. Почему она сделала это? Она же никогда не рассматривала его как достойную партию. И не была в него влюблена.

Да, конечно, это так, иначе она не вела бы себя с ним так вызывающе. Но тогда в чем же кроется истинная причина ее сегодняшнего поступка? Ревность? Оскорбленное самолюбие? Скорее всего, именно это. Самовлюбленная красавица не смогла перенести того, что ей предпочли другую женщину. Ей захотелось любой ценой вернуть охладевшего поклонника. И только.

Сделав еще несколько глотков коньяка, Арман потушил свечи и направился к постели. Он правильно сделал, что выпроводил Элизу за дверь. Бесспорно, это послужит ей хорошим уроком на будущее. Пусть знает, что у других людей тоже есть чувство собственного достоинства. А уж о том, чтобы она не догадалась, что на самом деле творится в его душе, он позаботится.

– Элиза, посмотрите, Арман прислал мне цветы! Какой милый букет, не правда ли?

Обернувшись на голос мадемуазель де Суланж, Элиза едва не заскрипела зубами от досады. Жюли держала в руках букет бледно-розовых роз, как две капли воды похожий на тот, что когда-то Арман подарил самой Элизе. Почему он выбрал для Жюли именно такие цветы? Неужели он сделал это намеренно, чтобы уязвить бывшую возлюбленную? Или уже напрочь забыл о тех событиях?

– Чудесный букет, Жюли, – с натянутой улыбкой промолвила Элиза. – Наверное, ваш жених очень предупредительный кавалер?

– Арман очень заботливый и нежный. – На губах мадемуазель де Суланж выступила мечтательная улыбка. – Только он не любит выказывать своих чувств при всех. Он много лет провел в походах, и это не могло не наложить на него отпечаток. Ведь военные часто становятся грубоватыми и даже циничными. Однако я уверена, что под моим влиянием характер Армана очень скоро смягчится.

– Как мудро вы рассуждаете для своих лет, Жюли. Наверное, вы очень хорошо изучили своего жениха. А давно вы с ним познакомились?

– О, мы знакомы с Арманом уже лет пять. Он служил в одном полку с моим старшим братом и часто бывал у нас дома. Однако внимание на меня, как на женщину, он обратил совсем недавно.

– А вам самой он, наверное, уже давно нравился? Признайтесь!

– Ну, я не могу сказать, что была в него влюблена. – Мадемуазель де Суланж смущенно потупила глаза. – До последнего времени я не рассматривала Лаваля как возможного жениха. Ведь он намного старше меня, и его, конечно, интересовали другие женщины. Но я всегда знала, что Лаваль – очень достойный человек. И когда он начал оказывать мне знаки внимания, мы с мамой решили, что не стоит упускать такую блестящую партию.

– Блестящую партию?! – Элиза не сдержала своего удивления – Но помилуйте, Жюли! Как вы, а тем более ваша мать, можете считать полковника Лаваля подходящей партией? Ведь он же неблагородного происхождения! Неужели этот брак не кажется вам мезальянсом?

Жюли окинула Элизу недоуменным взглядом, а затем понимающе рассмеялась.

– Ваша реакция мне вполне понятна, дорогая Элиза. Вы рассуждаете, как и большинство наших старых аристократов. Для вас совсем не важно, что представляет из себя человек, главное, чтобы он был дворянином по рождению и имел в своем роду кучу прославленных титулованных предков. Однако это не слишком мудрое суждение. И многие из старых дворян уже переменили свои взгляды. Я могу привести вам десятки примеров подобных мезальянсов. Девушки из обедневших аристократических семей выходят замуж за наполеоновских офицеров, а юноши-аристократы женятся на дочерях банкиров и богатых торговцев. И я не вижу в этом ничего плохого. Тем более, если речь идет о таких людях, как полковник Лаваль!

– Чем же он так хорош?

– Ну, во-первых, Арман сам по себе достойный человек. А во-вторых, он из новой французской знати. Вам еще трудно понять это, Элиза, вы ведь не жили во Франции все эти годы. Но я вас уверяю, что Лаваль занимает довольно высокое положение в обществе. Он командует полком гвардейцев, имеет графский титул и числится на хорошем счету у императора. Его жена может рассчитывать на положение придворной дамы императрицы или хотя бы одной из принцесс. Вот так-то, дорогая моя!

Жюли добродушно рассмеялась, наблюдая замешательство своей собеседницы. Выразительно покачав головой, Элиза усмехнулась и неторопливо отошла к окну. Откровение мадемуазель де Суланж явилось для нее полной неожиданностью. Лаваль занимает высокое положение при нынешнем французском дворе. Кто бы мог подумать? А она-то считала его жалким офицеришкой, волей случая пробившимся в командиры полка.

Внезапно сердце Элизы пронзило неприятное предчувствие. Если все обстоит так, как рассказала Жюли, то Арман может и не счесть ее таким уж подарком судьбы, каким она сама себя считала. И не потому ли он был так холоден с ней вчера, что за ним увиваются толпы парижских красавиц? Тогда, год назад, он казался по-настоящему влюбленным в нее. Но за два года походов он так отвык от приличного общества, что мог увлечься первой попавшейся хорошенькой женщиной.

От подобных размышлений Элизе стало нехорошо, и она была вынуждена присесть на диван, чтобы не упасть.

– Что с вами, Элиза, вам плохо? Боже, вы так побледнели!

Жюли поспешно наполнила водой хрустальный стакан и протянула его Элизе.

– Благодарю вас, Жюли, – Элиза с трудом выдавила из себя улыбку. – Это долгое путешествие так измотало меня, что я до сих пор не могу восстановить силы. Что это у вас? – вдруг спросила она, увидев в руках мадемуазель де Суланж белый листок. – Записка?

– Да, Арман прислал ее вместе с цветами. Он сообщает, что не сможет сегодня поехать со мной на прогулку, потому что должен сопровождать императора. – Поедемте на площадь, Элиза! Наполеон и русский император собираются вместе кататься верхом. Там будет все общество. Я покажу вам наших знаменитостей.

– Отличная идея, – согласилась Элиза, решив, что глупо сидеть взаперти из-за своих переживаний. Как бы там ни было, а раз уж она приехала в этот Эрфурт, нужно хотя бы провести время с пользой.

Вся площадь была запружена людьми, с нетерпением ожидавшими выхода государей. Жюли то и дело называла Элизе имена французских сановников, которые выходили из ратуши. Но Элиза почти не слушала ее. Какое ей дело до всех этих людей? Разве из-за них она решилась на такой отчаянный шаг – уехать из Англии, где у нее было прочное положение в обществе и влиятельный, щедрый покровитель? И все, чего она добилась, – быть выставленной за дверь отцом ее ребенка. Вспомнив вчерашнюю встречу в «Тигровой лилии», Элиза задрожала от обиды. Как мог Арман так жестоко поступить с ней? Или он намеренно унизил ее, решив отплатить за прошлые обиды?

Но едва она увидела Лаваля, как ее гнев тотчас испарился. Он выглядел просто потрясающе в своем парадном мундире, верхом на гнедом скакуне: красивый, статный, подтянутый. Сердце Элизы часто забилось от волнения, она не могла отвести от Армана глаз. Но вдруг Жюли громко окликнула его по имени, и все очарование в один миг исчезло.