Лишь у околицы поселения реджи вспомнил о цели своего путешествия. По пути к единственному двухэтажному дому, стоявшему на дальней околице, гарды рассредоточились, и к подворью пострадавшей Дамиан подъехал в одиночку, если не считать зевак, подтянувшихся вслед за всадником и теперь редкими гроздьями висевших на заборах.

Не замечая никого вокруг, принц невозмутимо спешился у крыльца.

Из докладов он знал, что эта женщина была одинока, но жила большим хозяйством — то ли артелью, то ли мастерской, воспитывая не только своих детей, но и нескольких сирот, которых обучала ремеслу ткачихи. Или вышивальщицы?

Такие хозяйства иногда встречались в королевстве, хоть и довольно редко. Они требовали больших усилий именно по воспитанию, а затем и обеспечению сирот, и находилось немного людей, готовых на такое.

Поднялся на крыльцо и постучал в дверь громко и бесцеремонно – его, принца, должны услышать. А в доме было довольно шумно, даже сюда доносились приглушённые женские крики. Призрачная Рука прикрыла лицо. Ему хватило бы одних зрителей вокруг усадьбы, но прерывать визит из-за ссоры хозяев не стоило, хотя становилось понятно, что время выбрано неудачно. Оставалась надежда, что его появление в доме само по себе станет событием более значимым, чем семейный скандал.

- Кого там ещё принесло? – послышалось в ответ на стук. Голос был женский, немолодой и недовольный. Почти сразу же дверь распахнулась, и на Дамиана глянуло злое старушечье лицо. Узрев перед собой важного господина, выражение мгновенно стало испуганным и удивлённым, а приоткрытый рот издал забавное «эээ». С улицы послышались смешки.

Дамиан поклонился и вежливо произнёс:

- Благословение Плодородной вашему дому! Могу я видеть хозяйку?

Удивлённая старуха отступилад, будто приглашала войти, и принц последовал внутрь. Может, это и не было приглашением, но и толпе незачем слышать, о чём пойдёт речь. Идеально с глазу на глаз переговорить с пострадавшей, но уже как получится.

Внутри дом казался ещё более странным, чем снаружи. Он очень напоминал конюшню в загородном королевском дворце, только вместо стойл в нижней части строения была большая комната похожая на столовую множеством столов. Наверх, туда, где могло бы храниться сено, но, судя по всему, был невысокий жилой этаж, шла лестница. Именно оттуда и доносились крики.

Теперь чётче слышались голоса, вернее, один голос, звонкий и высокий.

Можно было разобрать что-то про столицу, про нормальную жизнь и возню в навозе. Второго говорившего слышно не было, хотя паузы в криках намекали, что ответные реплики всё же присутствовали.

Старушка, что отступая и оглядываясь, пятилась к лестнице, была в замешательстве. Она, видимо, не знала, как поступить: крикнуть хозяйку при господине или подняться, чтобы позвать тихо, но оставить гостя одного. В эту же минуту в заднюю дверь, что была как раз напротив той, в которую зашёл Дамиан, ворвались две девочки:

- Баба Нюся! – закричали. – А когда обед?

Услышав очередной визгливый вопль, дружно глянули наверх и зашептали: «Опять Наташка дурит!». Старушка с облегчением вздохнула, но тут же состроила строгое лицо и шикнула, а девчонки, не сразу приметившие господина, теперь вежливо поклонились. И бабка прошипела им, косясь на принца:

- Бегитя на антресолю, зовитя Валю. Только быстро!

Несносный Мальчишка, уже ходивший вокруг бабы Нюси, скроил удивлённую рожу. Хозяйку звали то ли Валерана, то ли Вадислара. Он потому запомнил, что для села это было более чем необычное имя.

Девчонки затопали по лестнице, поминутно оглядываясь на гостя. Принцу стало грустно - он по-другому представлял общение с пострадавшей. Казалось, стоило ему прийти, выразить своё сожаление, как женщина переполнится благодарностью и восторгом от того, что сам принц посетил её дом, радостно примет компенсацию, и на этом его миссия будет выполнена, а совесть успокоится.

В этой картине не было ни бабки, ни детей, ни тем более скандала.

Крики наверху затихли, а на лестнице раздались шаги. И хоть света из окон было мало, но Дамиан мгновенно узнал хозяйку. Причём он мог точно сказать, что женщина невысокая с очень женственной фигурой. В некоторых местах, тех, что пониже талии, даже чересчур женственной. Призрачная Рука от этого странного и тревожного ощущения зарылась своими прозрачными пальцами в волосы, массируя кожу головы, чтобы успокоить принца.

А когда хозяйка наконец спустилась и стала напротив, выйдя на освещённое пространство, Дамиан замер и даже перестал дышать. Резкий контраст светло-голубых, очень ярких глаз и чёрных, как вороново крыло, волос, бровей и ресниц поразил его. Пронзил и обездвижил. И взгляд у женщины из спокойного стал таким узнающим.

Да, она явно узнала гостя.    

Но это не было радостью узнавания. Скорее неприязнью – она ни капельки не была рада его видеть. Во взгляде ярко-голубых глаз - ни толики доброжелательности или подобострастия. Нет, взгляд строгий и требовательный.

Призрачная Рука потёрла глаза, и принц смог вдохнуть. Вежливо поклонился, ожидая, по крайней мере, такого же вежливого поклона в ответ. Но женщина смотрела холодно и даже… надменно? Так же холодно спросила:

- Здравствуйте, господин. Снова с извинениями? Я всё сказала вашему слуге. Не будем больше об этом, и попрошу покинуть мой дом.

- Госпожа! Я хочу лично извиниться, – что-то неприятное шевелилось в душе у реджи – ещё никогда с ним так не разговаривали. Тем более не разговаривали женщины.

И, с одной стороны, разъедала неожиданная мысль о том, что внимание дам сильно его разбаловало, развратило и глубоко укоренило надменность, почти такую же, как теперь ему демонстрировала эта малознакомая женщина. А с другой до рези в животе захотелось заставить уважать себя, слушать именно эту особу.

Но дослушивать его как раз и не стали:

- Я не госпожа, я уважаемая, - ответила, сразу же расставляя всё по местам – она не из благородных, и лесть её не трогает. – И мне ничего от вас не нужно.

И таким тоном это было сказано, что на мгновенье Дамиану даже показалось, что это он приехал просить. Чтобы отогнать наваждение, хотелось тряхнуть головой. Но он же принц, пришлось обойтись коротким морганием.

Он с непроницаемым видом смотрел на женщину.

Такое отношение задело, более того - оскорбило. Какая-то селянка так с ним, с реджи, будущим королём разговаривает! Это неслыханно и возмутительно! А вот Несносный Мальчишка вёл себя странно, и это добавляло в ситуацию раздражения и непонимания. Мальчишка корчился у ног женщины в злом, едком смехе, и при этом… издевательски тыкал пальцем в Дамиана!

Это было уже невыносимо! Кровь прилила к голове, и в носу появился горячий, терпкий запах крови.

Из-за спины женщины послышалось шипенье:

- Валя, Валя, что ты делаешь! Лучше возьми деньги!

Но пронзительный голубой взгляд, холодный, будто ледяной, упёрся ему в лицо снизу вверх, и реджи понял – не возьмёт. Стучать в висках престало, и кстати вспомнились слова Суземского о том, что пострадавшая может бояться мужчин. Принц убедительно приказал себе поверить – она просто боится и не доверяет мужчинам.