Лопаясь от негодования по поводу свободы слова и выбора, я рассказал Курту о проблеме и с гордостью сообщил, что буду более чем рад послать лейбл ко всем чертям. В конце концов, недавний альбом NWA не продавался в Walmart, что не помешало ему стать одним из самых популярных альбомов года. К моему удивлению, Курт со мной не согласился. Он, объяснил, что, когда рос, Walmart был единственным местом, где он мог достать пластинки, так что он хочет, чтобы ребята, такие же, как он, могли купить новый альбом Nirvana. В общем, я должен был узнать у Geffen, что нужно изменить на обложке, чтобы In Utero все-таки попал в магазины.

В общем, для поставок в Walmart (а также Kmart, еще одну крупную торговую сеть, которая отказалась продавать альбом с оригинальной обложкой) Geffen с одобрения группы упростил заднюю часть вкладки и убрал зародышей. Еще одним «пунктиком» для массовых ритейлеров стало название Rape Me на обложке. Курт в шутку предложил переименовать песню в Sexually Assault Me (сексуальное насилие), но, чтобы не переделывать всю графику, нужно было заменить одно четырехбуквенное слово другим, так что он придумал бессмысленное название Waif Me.

Позже я узнал, что «творческий контроль» Nirvana не распространялся на те регионы мира, где контракты игнорируют. В статье 2018 года для Discogs Бен Блэкуэлл рассказал, что купил изданную в Саудовской Аравии кассету In Utero, на обложке которой «полностью закрасили мускулатуру женского тела, словно изобразив чадру, которую носят некоторые мусульманки… лицо, руки, ступни и крылья остались открытыми, но вот все, что между ними, закрасили черным». Еще Блэкуэлл нашел кассету Nevermind из той же страны, на которой местный лейбл нарисовал поверх детского пениса пеленку. Подозреваю, Курта бы скорее позабавили, чем расстроили такие релизы, и он бы обрадовался, что даже в Саудовской Аравии подростки слушают его музыку.

Тогда я об этом ничего не знал, но примерно в начале весны Курт снова начал принимать героин. Я мотался между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом, так что говорил с ним в основном по телефону. Мои воспоминания об этом периоде довольно смутные, но некоторые события были очень хорошо задокументированы. 2 мая 1993 года Кортни вызвала в Сиэтле парамедиков из-за передозировки у Курта. К тому времени, как они добрались до больницы, она уже дала ему лекарства и стабилизировала его состояние, так что госпитализации не потребовалось. Через месяц, 4 июня, супруги устроили настолько громкую ссору, что сосед вызвал полицию, и из-за того, что в Сиэтле в то время действовала норма, что при жалобе на домашнее насилие кто-то должен быть обязательно задержан, Курта отвезли в полицейский участок. Обвинения были тут же сняты; ни Курт, ни Кортни не придавали происшествию особого значения. В следующие несколько недель Кортни сказала, что снова ходит на собрания «Анонимных наркоманов», но Курт по-прежнему резко отрицательно относился к идее какой-либо групповой терапии.

Впрочем, ему удавалось достаточно хорошо контролировать свою пагубную привычку, и ее замечали лишь немногие. Гастроли In Utero принимали хорошо, особенно выступление в «Роузленд-Балруме» в Нью-Йорке, хотя позже появились сообщения, что до концерта он был под кайфом. Несмотря на внутреннюю борьбу, Курт по-прежнему стремился развивать группу. В этом цикле к Nirvana присоединился гитарист Пэт Смир, а на некоторых концертах с ними выступала еще и виолончелистка Лори Голдстон. На концерте в «Роузленд» Курт провел эксперимент, устроив в середине выступления двадцатиминутный акустический сет, и его достаточно хорошо приняли – в каком-то смысле это стало предвестником шоу Unplugged, состоявшегося через несколько месяцев. Джим Мерлис, публицист Geffen, который примерно в то время начал работать с группой, вспоминает:

– После концерта он был в хорошем настроении и много говорил о выставленной на продажу гитаре, на которой якобы играл сам Лед Белли.

Учитывая общий уровень напряженности всего, что происходило в жизни Курта, не стоило удивляться, что вокруг клипа на песню Heart-Shaped Box тоже развернулась драма с судебным иском, но я до сих пор поражаюсь, какой же стресс тогда пришлось вынести Курту.

В прошлом десятилетии, когда MTV стал главным способом достижения популярности для многих музыкантов, взаимоотношения артистов, лейблов и режиссеров клипов постоянно менялись. Некоторым режиссерам, например Бобу Джиральди, который снял Beat It Майкла Джексона, и Дэвиду Финчеру, снявшему Express Yourself Мадонны, удалось благодаря известности, полученной на MTV, сделать карьеру в полнометражном кино, и к ним относились как к полноценным авторам. А вот для других режиссеров работа была не такой приятной, больше похожей на съемку рекламного ролика, чем фильма, только клиентами выступали музыканты с их собственными творческими идеями, которые рассматривали клипы как самовыражение и дополнительный инструмент для продажи дисков.

Все, кто работал с Nirvana в начале девяностых, оказались освещены отблесками ее славы, и окружающие воспринимали нас так, словно мы вдруг стали умнее и привлекательнее, чем на самом деле. Кевин Керслейк, снявший три клипа на песни с Nevermind и на Sliver, не был исключением.

Я считаю, что, как и в предыдущих клипах, образы и идеи для Heart-Shaped Box принадлежат Курту, но меня не было, когда они с Керслейком обсуждали клип, и, что очевидно, я совершенно необъективен. Робин Слоан поехала в Сиэтл, чтобы обсудить с Куртом маркетинговые планы. Она вспоминает: «У Курта уже была подробная раскадровка. Он очень красиво нарисовал поле с маками». Вскоре после этого Курт и Кортни спросили меня и Розмари, сможет ли Кэти, которой тогда было три года, сыграть роль девочки-блондинки в одежде ку-клукс-клана. (Мы отказали.)

Керслейк запросил, по выражению Слоан, «возмутительный» бюджет – почти 500 000 долларов. Я напомнил Курту, что половина бюджета клипа будет вычтена из отчислений, которые полагаются группе. Курт решил, что им просто пытаются воспользоваться, и отказался от услуг Керслейка, вместо этого попросив Слоан обратиться к Антону Корбайну, голландскому фотографу. Он снимал Nirvana и делал клипы для Echo and the Bunnymen, которые нравились Курту. Корбайн снял клип Heart-Shaped Box, уложившись в почти вдвое меньший бюджет по сравнению с тем, что был запрошен Керслейком.

Слоан предложила сделать в клипе стилизацию под фильмы пятидесятых годов, выполненные в «Техниколоре», и Курту очень понравилась эта идея. Настоящий «Техниколор» сделать было невозможно, но Корбайну удалось найти лабораторию, которая делала практически такие же яркие, роскошные цвета. Режиссер вспоминает: «Курт Кобейн был очень приятным человеком. Он сделал рисунки для всего клипа, да еще и такие подробные. Я еще никогда не видел настолько подробных раскадровок». Heart-Shaped Box много недель оставался самым ротируемым клипом на MTV и получил две награды на следующей Video Music Awards.

Керслейк, судя по всему, оформил авторские права на видеоряд, так что подал на группу в суд. Курт был просто убит этим иском – он считал его совершенно несправедливым и оскорбляющим его как артиста. Дело в конце концов было закрыто после смерти Курта, об условиях соглашения не сообщалось.

Несмотря на все отвлекающие факторы, In Utero уже был готов к выходу, и внимание снова переместилось к музыке. Антон Брукс размышлял: