— Айден, нас могут услышать…

Голос ее перешел в еле слышный писк, когда кончиком языка он коснулся ее уха. Чувствуя кожей его теплое дыхание, Энн буквально отмела прочь весь свой здравый смысл.

— Мы тихо, — хрипло прошептал он.

Она простонала.

— Не знаю, получится ли у меня.

Он приподнял голову и заглянул ей в глаза. В его взгляде плясали смешинки.

— Тогда шуми, сколько хочешь, любовь моя. Мы женаты. Более того, мы молодожены. Другого от нас никто и не ждет.

Любовь моя.

— Ты слышал, как меня только что назвал?

Он усмехнулся.

— Конечно. — Он потеребил пальцами ее соски. — Любовь моя, — повторил он более многозначительно.

Энн недоверчиво усмехнулась.

— Любовь, — трепетно прошептала она.

Он спустил ее сорочку до пояса, так что груди ее целиком высвободились из-под прикрывающей их материи. Он взвесил их в руках.

Мигом исчезла вся нерешительность, сомнения, предубеждения. На один короткий восхитительный миг она позволила себе поверить, что он ее любит. На нее снизошло ослепительно яркое озарение — она поняла, что специально прятала от него часть собственного «я» из страха быть брошенной или обиженной. Все кого она когда-либо любила, ее оставили. Стремление уберечь себя от боли непринятия и было той движущей силой, которая лежала в основе ее желания покинуть Кельвин тем утром.

Теперь же она оставила все страхи и опасения. Она хотела жить только настоящим. Она хотела чувствовать прикосновение его кожи. Она хотела целиком и полностью отдать всю себя мужчине, которого любила. Счастливая, она бросилась ему на шею, едва не повалив на спину и усыпая поцелуями, словно от этого зависела ее жизнь.

Айден рассмеялся, падая на кровать и увлекая ее за собой. Все слова были сказаны. Его руки искусно развязали подвязки и сняли с нее чулки. Она выгнула стопу, и туфельки легко соскользнули на пол.

Его губы оставили ее. Она попыталась было возмутиться, но все ее негодование вылилось в радостный вздох, когда его губы сомкнулись на ее соске.

Энн едва не подскочила на кровати, когда он взял его в рот. Это легкое прикосновение творило дивные вещи с ее женской сутью. Оно пробуждало в ней потребность… и знание, древнее как мир.

Руки его скользнули по внутренней части ее бедер, и он коснулся ее в самом интимном месте, пальцами имитируя движение языка. Энн совершенно потерялась. Ее охватило дурманящее, кружащее голову чувство, доселе ей незнакомое.

— Айден, что ты делаешь?

Он поднял голову и усмехнулся. Глаза у него в этот момент были такие неимоверно синие, что у нее перехватило дух.

— Люблю тебя.

Она протянула к нему руки.

— Пожалуйста, будь со мной.

Айден разделся до пояса. После чего он без особых проблем стянул с себя сапоги, а вслед за ними и бриджи. Его мускулистое тело в лучах угасающего солнца казалось произведением искусства.

Потянувшись вверх, она провела рукой по его рельефной груди, наслаждаясь ощущением.

Сорочка свободно болталась у нее на талии. Он со смехом стянул ее через голову и отбросил в сторону. Теперь она была полностью обнажена.

Энн инстинктивно попыталась прикрыться, но он положил руки ей на плечи и остановил ее. Он сосредоточенно провел пальцами по ее волосам, пока они не заструились у нее по плечам, кончиками касаясь грудей.

— Я представлял тебя такой, — сказал он. — Такой я хочу тебя запомнить.

Его слова вернули ее к реальности — к тому, где они находились, что может их ждать. Но прежде чем ею успел завладеть страх, он встал — колено на кровати, вторая нога на полу.

— Расстегни на мне брюки, Энн. Покажи, что ты хочешь этого не меньше, чем я.

Тревога ее ушла, а на смену пришло легкое потрясение. Он хотел, чтобы она участвовала в этом не менее охотно. А она-то думала, что женское тело — это всего лишь сосуд, которым мужчина может пользоваться так, как ему заблагорассудится.

Это было нечто новое. Нечто волнующее.

Она буквально метнулась к краю кровати. Дрожащими пальцами она расстегнула первую пуговицу. Сквозь материю она чувствовала длину его члена. Она высвободила из прорези следующую пуговицу, затем еще одну.

Пока она занималась этим, он гладил ее по волосам. Наконец она разделалась с последней пуговицей.

— Давай, доставай его, — сказал он со смехом в голосе.

— Его? — переспросила она в замешательстве.

Не так давно она целомудренно отводила глаза в сторону, не осмеливаясь взглянуть на его мужское начало. Поэтому сейчас она не особенно стремилась до него дотронуться.

— О, это лысое и голодное создание…

— Ты издеваешься! Я слышала, что оно похоже на палку. А палки не бывают лысыми.

Он от души рассмеялся.

— Это больше похоже на дубинку, чем на прутик. Давай же, Энн. Сама погляди.

И она приняла его вызов. Энн стащила брюки вниз и судорожно сглотнула.

— О боже…

Она не такое ожидала увидеть… Но при этом его член был больше, чем она могла себе вообразить.

— Дотронься.

— Даже не знаю…

Он взял ее за руку.

— Тебе понравилось, когда я тебя трогал?

— Да.

— Тогда ответь мне лаской на ласку, милая. Ощути меня.

Он положил ее руку прямо на свой член, и она поразилась, насколько он оказался нежным и гладким. Но в то же время твердым и мощным. Она провела пальцами по бархатистой коже, и Айден едва не заурчал от удовольствия.

Она подняла на него глаза.

— Тебе нравится?

В ответ Айден поцеловал ее, укладывая на спину. Простыни холодили кожу. Не отрываясь от ее губ, он взобрался на нее сверху. Его плоть была жесткой и в то же время нежной.

Тело ее осознало скорее, чем мозг, каким будет следующий шаг. Ее ноги раздвинулись, чтобы принять его в свое лоно.

Он поцеловал ее в шею. Его руки разминали ее податливое тело, подготавливая к главному действу. Те ободряющие и лестные слова, что он ей говорил, словно дурман, подчинили ее волю.

Энн забыла, где она и даже кто она. Мир за дверями спальни, за пределами постели перестал для нее существовать.

Тут Айден произнес:

— Энн, я не могу больше ждать. Я постараюсь, чтобы тебе не было больно.

Он всем телом навалился на нее. Но следующее его движение было каким-то странным, неожиданным. Оно моментально вывело ее из томной эйфории желания. Он вошел в нее.

Она напряглась.