— Отец, скажи мне только одно. Ты действительно убил маму?

Щеки Анатолия Носкова задрожали. Он ничего не отвечал.

— Отец! — крикнул Эдик, и голос его сорвался.

Он опустился на асфальт, закрыл лицо и зарыдал по нарастающей. У него началась истерика. Крячко подошел к Эдику, похлопал его по плечу и помог подняться.

— Пойдем. — Станислав повел его к фургону. — Не о чем тебе сейчас с ним говорить.

Все оставшиеся какое-то время стояли молча, потом Гуров посмотрел на сникшего Анатолия Носкова и сказал:

— Я еще раз спрашиваю, вы признаете предъявленное вам обвинение?

Носков смерил его взглядом, в котором плавала злоба, и сказал:

— Да пошли вы все!..

— Вот и прекрасно! — воскликнул Крячко, возвратившийся к Гурову. — Только не пойдем, а поедем! В машину его!

Носкова-старшего усадили в фургон, в котором сидели вооруженные оперативники. Туда же был отправлен и Николай Рябинин. Эдика Носкова Крячко посадил с собой в кабину. Дмитрий Панченко стоял один и растерянно смотрел по сторонам.

Гуров подошел к нему и сказал:

— Тебе придется задержаться в Москве, Дима. До суда. Ты очень важный свидетель в этом деле.

— Я понимаю. — Панченко кивнул.

Сыщику было видно, что он думал о другом. Гуров догадывался, о чем именно, но не вмешивался.

Панченко заговорил сам:

— Я все думаю, как теперь будет с Дианой. Когда она обо всем узнает. Ведь ее отец уже не будет одобрять наши отношения. Ему ведь нужен был не я, а Эдик Носков. А Диане понравился я, понимаете? Она в меня влюбилась, а не в Эдика! Я не хочу им быть! — Голос Дмитрия высоко взлетел.

Гуров задумчиво посмотрел на него и сказал:

— Я бы посоветовал тебе сейчас просто подождать. Время есть. Если ты действительно понравился Диане, то сумеешь доказать, что во всем превосходишь Эдика Носкова. Ему все доставалось легко, но он этого не заслуживал. Пускай тебе живется труднее, зато все, что ты получишь, будет твоим. Удачи тебе. Садись в машину.

Дмитрий вздохнул, потом благодарно посмотрел на полковника и пошел к машине.

К Гурову подошел Крячко и спросил:

— Ну что, упала с плеч гора? — спросил он.

— Не гора, — устало поправил Лев Иванович. — А целый массив.

— Ну так растем! — удовлетворенно сказал Крячко. — Не только горы двигаем! А скажи мне откровенно, Лева!.. — Станислав прищурился. — Ты что же, давно все знал?

— Стас, я же не провидец. Я вообще стал догадываться о чем-то только после того, как съездил с Носковым на гастроли. В поведении Эдика меня что-то смущало, не нравилось мне это. Да и его неожиданный роман с Дианой!.. Только потом, услышав от администратора Кручина о двойнике Полонского, я зацепился за эту мысль. Она у меня оформилась в отношении Эдика, а дальше распутывание клубка пошло быстро, просто стремительно. С твоей, разумеется, помощью. Так что свое обещание перед Петром я выполнил. К понедельнику управился.

Крячко хлопнул его по плечу. Они расселись по машинам и поехали в Москву.

«Совершенно секретно!

Данный меморандум недопустим даже для частичного оглашения в среде адептов первого круга, а также оруженосцев и вассалов, не имеющих третьей степени посвящения.

Всецело чтя Истинного Творца и Разрушителя всего сущего, мы, его верные слуги, сего числа рассмотрели и обсудили вопросы стратегии и тактики, нацеленных на расширение сфер влияния Единственно Верного Учения на те страны, которые пребывают во мраке невежества и заблуждений.

На основании высказанных мнений господ Магистров и преданных им Рыцарей-Властителей следует констатировать, что наше влияние на политические и социальные процессы во всех странах мира, как напрямую подчиненных нашей идеологии, так и разделяющих позиции «Пламени Истины», должно расти в геометрической прогрессии. Верховенство нашего Ордена должно быть бесспорным и абсолютным, и ради этой великой цели его адепты не обязаны сковывать себя какими-либо нравственными или правовыми рамками.

Настал момент резкого усиления нашей воинствующей деятельности и в отношении России, что имеет чрезвычайно важное значение. Россия как варварская, чуждая западным ценностям страна требует приложения максимальных усилий — финансовых, организационных, пропагандистских. Лишь это позволит сделать ее нашим очередным завоеванием, нашим покорным вассалом и рабом, безропотно выполняющим нашу волю. Если же эта задача выполнена не будет, все иные наши завоевания, безусловно, девальвируются до минимума. Россия должна или покориться нам, или исчезнуть с карты мира, а русские как народ или коллапсировать до нуля, или раствориться в других, более толерантных народах…»

(Из меморандума совещания Рыцарей-Властителей высшего круга посвящения тайного ордена «Пламя Истины»)

* * *

Сотрудники главного управления угрозыска в звании полковника старший оперуполномоченный Лев Гуров и оперуполномоченный Станислав Крячко неспешно шествовали по аллее одного из городских парков столицы. Сыщики только что навестили в соседней с парком больнице своего шефа и старого друга, начальника главка угрозыска, генерал-лейтенанта Петра Орлова.

Орлов, всегда отличавшийся отменным здоровьем, теоретически вообще не должен был там оказаться. Просто случилось так, что нестерпимо жарким днем, вернувшись из поездки, он достал из холодильника бутылку ледяного лимонада и тут же ее опорожнил. Уже наутро у него поднялась температура, и ему пришлось обращаться к докторам. К счастью, обошлось без воспаления легких, и Петр, отлежав в больнице пару дней, стремительно пошел на поправку. Он бы убежал оттуда и сегодня, но врачи воспротивились, пообещав, если все будет нормально, выписать его завтра к вечеру.

Разговаривая о всякой всячине, в том числе о погоде, о качествах выпускаемого ныне лимонада («Это ли — лимонад?! То ли дело — лет тридцать назад выпускали!..»), приятели обратили внимание на прилично одетого пожилого субъекта, который полулежал на садовой скамейке. Со стороны его можно было принять за любителя «употребить», слегка перебравшего «лимонада» с немалым количеством градусов.

Скорее всего, именно этого мнения о нем были и прочие пешеходы. Они, кто — с сожалением, кто — с оттенком презрения, поглядывали в сторону этого человека. Приостановившись и немного подумав, опера подошли к мужчине, и только тогда им стало ясно, что выпивка тут ни при чем. Скорее всего, у незнакомца с внешностью школьного учителя отчего-то серьезно прихватило сердце.

Потрогав сонную артерию и убедившись, что тот еще жив, Гуров достал телефон и вызвал «Скорую». Проверив карманы неизвестного и не найдя в них никаких документов (при нем не оказалось денег и даже ключей от квартиры), он заглянул в полуоткрытый кейс, лежавший рядом на скамейке. Судя по всему, там уже успел пошарить кто-то посторонний. Возможно, именно поэтому у незнакомца ничего не нашлось и в карманах — их, как видно, тоже уже успели проверить наряду с кейсом.