— Ты знаешь, когда заменят твоё шикарное бронированное окно. А когда смогут заменить меня?

— Никогда, Вернон, ты незаменим. К тому же, ты ни единой косточки не сломаешь. Назад запрыгнуть защита не даст. Пока будешь возвращаться по коридорам, половину титулов растеряешь. Вторую половину я буду способен пережить.

Ворон заухмылялся. Присел на корточки рядом с креслом Эвана, глядя на него снизу вверх.

— Эви, расскажи-ка старшему братику, почему ты думаешь, что ты не знаешь.

Принц продолжал задумчиво смотреть в окно.

— Потому. Что. Не. Зна-ю! — Отчётливо отчеканил он. — Я сам не верю, что это говорю. Посиди, поговори со мной. Может придумаем что-нибудь.

Вернон покачал головой.

— Э, брат, совсем ты расклеился… Просишь меня посидеть и поговорить. С женой давно общался?

— Она сорвала голос, выбивая дурь из нового пополнения. Неделю нельзя разговаривать. Больше трёх дней не выдержит, и начнёт мне сипеть. Но пока идёт второй, и ей удаётся убеждать себя, что нам на пользу пару дней помолчать. Свежесть чувств и всё такое. А я на стенку лезу. И вынужден торчать тут, вместо того, чтобы любоваться, как она беззвучно ругается и размахивает руками.

— Как дочка? У вас всё ещё пять кошек, или ещё прибавилось?

— Уже восемь. На прошлой неделе притащила слепого безухого котёнка, объявила, что его зовут Герцог, он вырастет бойцовым котом и будет всех нас защищать от иномирных тварей.

— Ты в состоянии говорить о деле? — Ворон пытливо всматривался в лицо Эвана. Принц ответил таким же пристальным взглядом.

— А ты?

Медик встал, отошёл к окну и, опёршись спиной прямо на стекло, спросил:

— Что делать с твоим тренировочным планом?

— Ты про экспериментальные упражнения с нутряными завязками?… Я хочу их оставить в плане. Будет глупостью упустить такую возможность усиления. И раньше думал над ними, но самостоятельно включать в свой план подобное, признаюсь честно, опасался. А раз уж несколько месяцев делаю и выжил… Найдёшь способы обойти негативные последствия?

Ворон уверено кивнул.

— Да, найду. Для большинства такая комбинация стала бы смертельной. У тебя вылезло шейными спазмами. Никаких инъекций тебе нельзя — придётся согласиться на полный курс массажа. Доверишь мне свою имперскую тушку или будешь к жене мотаться?

— К жене. Мне нужен анализ, как может повлиять данный комплекс на эванцев. Какие преимущества даст, какие негативные последствия вызовет. Способы обойти эти последствия. Влияние этих способов на цельную картину. Ты мастер в таком, сколько времени понадобится?

— Приоритет?

— Оранжевый.

— За несколько дней должен справиться.

Когда рассвело, Ворон поднял кружку с пола рядом с заснувшим в кресле Эваном, неслышно поставил её на стол и тихонько вышел из кабинета, нажав перед закрытием двери на кнопку, закрывающую замок. Очень хотелось спать, и он обязательно поспит в комнате отдыха пару часов. А днём доберёт сон у Эльзы — так хорошо, как у неё в кабинете, восстановиться нигде не удавалось.

Всю ночь они с Эваном беседовали, выпуская по капле из себя напряжение. Непоправимого удалось избежать. Хотя ситуация зыбкая, и решения не были приняты, Ворон был настроен оптимистично.

Выкрутятся.

В скромно обставленной комнате у чертёжного стола работал старик. Морщинистые руки с пигментными пятнами и выделяющимися венами уверенно выводили ровные линии, помечая узлы и дуги цифрами и символами. Старик небрежно повернул голову на звук открывшейся двери и чуть заметно кивнул. Вошёл мужчина, приблизился и начал доклад.

— Решились на разделение. Страховали Ие́рро-Иро́сио-Ене́л-Ка́мпо, принц Эван и принц Вернон. Связь углубилась до абиссального уровня. Попытка разделить провалилась.

Карандаш, вычерчивающий безупречную прямую линию, остановился. Стержень переломился, оставляя пятно и дыру на идеальном чертеже. Несмотря на старческое скрежетание, вопрос прозвучал ровно и повелительно.

— Статус?

— Всё живы и целы.

Старик взял другой карандаш и продолжил линию с того же места. Мужчина добавил.

— В сфере разрушений нет. Меняют полсотни блоков выгоревших накопителей.

— Удалось выяснить их дальнейшие планы?

— Нет, Сир.

— Твои личные предположения?

Пауза. Мужчина осторожно высказался:

— Абиссальный уровень стал неожиданностью. У меня создалось впечатление, что они не знают, что делать.

— Мне нужен доклад о закрытии прорыва. Максимально детальный.

— Сделаю всё возможное, Сир.

— Подробнее об Эвилане и принцах.

— Лана восстанавливается. Завтра вернётся к тренировкам. У принцев просела ёмкость в пределах десятка единиц. По прогнозам за неделю восстановится и поднимется в пределах единицы. Моральное состояние удовлетворительное.

Пауза.

— Сир. Принц Эван обнаружил вмешательство в план тренировок.

Старик положил карандаш и повернулся. Мужчина почтительно пригнул голову, продолжая говорить.

— Он сохранил нутряные упражнения в плане. Принц Вернон нашёл способ обойти негативные последствия. Теперь ведёт расчёты для ближнего круга. Подробности узнать не удалось. Система безопасности Сферы усилена. Работаем. Пока обойти не удаётся.

— Над усилением системы работал принц Вернон?

— Да, Сир.

— Не тратьте время. К стадии эскалации всё готово?

— Да, Сир.

— Начинайте. Ты хорошо поработал, мой мальчик. Я доволен тобой.

Мужчина мягко приблизился и опустился на колени рядом со стариком. На склонённую голову мужчины легла старческая рука и принялась сдержанно поглаживать, перебирая волосы.

— Я очень доволен тобой, Эрнест.

Старик опустил руку, и мужчина прижался губами к его руке. Зажмурился, приник щекой к морщинистой кисти с бурыми пигментными пятнами и замер надолго, осторожно переводя сбивающееся дыхание. Старик ждал. Наконец, Эрнест бесшумно поднялся и отошёл на несколько шагов.

— Благодарю, наставник. Прошу обозначить приоритеты.

— Следить за стабильностью Эвиланы. Когда придёт время — пригласить на разговор. Запустить перехват поставок. Эскалация по мягкому сценарию. Выяснить планы принцев. Это красный. Остальное после доклада.

— Да, Сир.

— Я очень доволен тобой, мой мальчик. Ты лучший среди избранных. Ступай.

Эрнест глубоко склонился и бесшумно вышел из комнаты.

Старик убрал незаконченный продырявленный чертёж, закрепил новый белоснежный лист и принялся заново вычерчивать идеальные линии.