– Нарисовался вчера. Адвокат Бена Паркера, Лиам Хилл. Прямых доказательств у нас нет, только косвенные, я поручила присматривать за этим парнем, а эти дебилы его упустили.

– Детектив Берч, врятли он узнал, что за ним следят.

– Его нельзя недооценивать. А что если это он, и он едет к следующим жертвам? Что тогда? Кто за это ответит?

– Его можно отследить по телефону.

– Верно! Молодец Макларен, как это мне самой в голову не пришло.

Я набрала Дейва Левински и попросила его постараться отследить телефон Хилла.

– Глория, ты думаешь, мне самому в голову бы это не пришло? Это не законно! Если Хилл узнает, что ты устроила за ним слежку, он засудит весь департамент.

– Мне плевать, Дейв.

– А мне нет. Я хочу уйти спокойно на пенсию и получать свои денежки, потягивая коктейль на пляже Малибу.

– Если через день нам поступит сообщение, что в доме обнаружено три трупа, это будет только на твоей совести Дейв

– Ты знаешь меня много лет Глория и я всегда на твоей стороне, но сейчас мне нужно хотя бы получить разрешение майора Броуди, тут замешаны политиканы, сама понимаешь как только Хилл узнает, узнает и Паркер, и тогда нам точно несдобровать.

– Знаешь, Дейв, ты чертов трус! – я отключила связь и выключила телефон.

Макларен стоял чуть поодаль от меня и судя по его выражению лица не собирался ко мне подходить.

– Дай мне минуту Рей, и я буду в норме, – выкрикнула я ему.

Отойдя несколько шагов в сторону, я села на ступеньки и попыталась придти в себя. Ярость, которая бушевала внутри меня, заполняла все моё пространство. Я ненавидела эту бюрократию и политику! Она все время душит нас, душит весь департамент; мы связаны по рукам и ногам, все замалчивают заминая дела, берут взятки, только чтобы услужить высшим слоям общества. Чертов Хилл, я доберусь до тебя, чего бы мне это не стоило. В моих висках стучало, сердце отбивало барабанную дробь. Будь он проклят Дейв Левински, чертов трус, который трясётся за своё место.

– Уймись ты наконец, психопатка, – раздался голос рядом.

– Хлоя!? Какого ты хрена тут делаешь? – я повернула голову в левую сторону, где она удобно расположилась рядом со мной, сидя в своей любимой позе, теребя на носочках бумбончики белого цвета.

– Такого, тебя забыла спросить.

– Проваливай отсюда, я не могу разговаривать сейчас с тобой, когда нахожусь возле полицейского участка.

– А мне плевать! Я устала от твоего нытья и жалоб Глория, я хочу домой в Нью-Йорк.

Я отвернулась от неё, чтобы не подавать вида, что я с кем-то разговариваю.

– Слушай, Глория, а этот парнишка Макларен ведь ничего так, мне нравится, будь я в том возрасте как он, замутила бы с ним… – Хлоя начала смеяться в голос.

– Заткнись ты! – процедила я сквозь зубы. – Заткнись!

– Меня так давно не было, а ты даже не скучала по мне, эгоистичная сучка! Ну и кому ты будешь нужна со своим дрянным характером? Гейб, наверняка, пока ты в отъезде развлекается с какой- нибудь грудастенькой блондинкой.

Хлоя знала, как меня задеть за живое.

Я достала из кармана телефон и приложив его к уху имитировала разговор:

– С чего ты это взяла, маленькая дрянь? – теперь я могла развернуться в её сторону, где она сидела, и посмотреть на неё в упор.

– Разве он так раньше не делал до встречи с тобой?

– Да, но…

– Что но? Встретил тебя такого крутого детектива убойного отдела, которого никогда не бывает по вечерам дома и сразу забросил все свои сексуальные увлечения, так ты думаешь? – Хлоя вытянула обе ноги вперед и начала стучать туфельками друг об друга.

– Я не хочу об этом говорить! И Гейб никогда бы так не поступил со мной.

– Конечно, конечно, как и Макс Эванс никогда бы так не поступил со своей женой Элизабет, однако, он изменяя ей целый год.

– Мне нужно вернуться к работе, Макларен ждет меня, так что проваливай подобру-поздорову.

– Нет. Сегодня я проведу целый день с тобой, дорогуша.

Полчаса спустя я вела данную шерифом Джонсоном машину с Маклареном в качестве пассажира, двигаясь на юг вдоль небольшой реки. Мы направлялись в район, где жила и была убита Дора Никсон. Ехали мы из дома первой жертвы Люси Доусон, где мы разговаривали с двумя её взрослыми родными братом и сестрой. Нужно было понять, связаны эти девушки с нашим убийцей или нет.

Я мысленно прокручивала в голове состоявшеюся несколько минут назад встречу. Она не была особенно продуктивной, безутешные брат с сестрой не смогли сказать ничего нового. Они понятия не имели, почему их сестра, добрая и отзывчивая душа, могла быть выбрана в качестве жертвы такого жестокого преступления.

И всё же, я была рада, что большую часть вопросов задавал Рей. Его работа снова впечатлила меня – особенно его способность ладить с людьми, находящимися в шоке или скорбящими. Рею удалось мягко заставить брата с сестрой предаться воспоминаниям о своей сестре.

Благодаря учтивости сочувствующих расспросов Рея, портрет Люси Доусон стал яснее. Это была любящая, остроумная и щедрая девушка, по которой будет ужасно скучать её семья, как и всё население Виндзора. Я знала, как важно выработать такое понимание жертвы, и Макларен прекрасно справился со своей задачей. Хлоя, как и обещала, всё время была рядом, и мне стоило больших трудов заставить себя не обращать на неё внимание.

Ведя машину по двухполосной дороге, ведущей вдоль лесополосы, я поняла, что почти ничего не знаю о талантливом молодом офицере, который сидел рядом со мной. Прямо сейчас Рей казался глубоко погружён в свои думки, несомненно, занят переосмысливанием тех немногих фактов, которые нам пока удалось добыть.

– Расскажи мне что-нибудь о себе, Рей, – сказала я.

– Что, например? – спросил Макларен, удивлённо глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Что ж, я думаю, ты не женат. А как насчёт девушки?

– Сейчас нет, – сказал Рей.

– Как насчёт будущего?

Он молча подумал.

– Я не знаю, детектив Берч, – ответил он наконец. – Думаю, что долгосрочные привязанности не про меня. Когда бы я ни пытался представить жизнь с женой и детьми, у меня ничего не получается, просто пустота. Поверьте, такое отношение не слишком поощряется в американских семьях. Некоторые из моих братьев и сестёр уже обзавелись детьми, родители ждут того же от меня. Боюсь, что мне придётся их разочаровать. Но что я могу поделать?

Рей снова замолчал. Потом он продолжил:

– Пока я очень сильно люблю эту работу. Это хорошая работа и её нужно выполнять. Я хочу отдать ей всё, что у меня есть, хочу действительно изменить мир к лучшему. Я не знаю, как найти время на что-то ещё – даже на отношения. Это звучит эгоистично, детектив?