Волчок попытался извлечь из памяти информацию о себе. Агент-47. Генетически спроектированный наемный убийца, созданный из рекомбинантного ДНК пяти наиболее опасных в мире преступных умов. Имя образовано из последних двух цифр штрихкода на затылке: 640509-040147.

Отлично. Значит, Агент-47. Включаемся в игру.

Сорок Седьмой поправил под пиджаком две кобуры с торчащими из них рукоятками пистолетов, подровнял узел красного шелкового галстука и одернул полы длинного черного пальто. Затем нагнулся, зачерпнул пригоршню снега и обтер им лысую, будто колено, голову и разгоряченное лицо.

Выпрямившись, он не стал медлить и зашагал к ангару, местами утопая в снегу по самую щиколотку. Шел он быстро, поэтому путь до ангара занял всего минуту. Остановившись в шаге от двери, он прислушался. Откуда-то из глубины ангара до него донеслись невнятные шорохи и (или ему это показалось) негромкое хриплое дыхание – словно там притаился раненый зверь.

Сорок Седьмой, по-прежнему стараясь производить как можно меньше шума, вынул пистолеты и снял их с предохранителей. В правой руке он держал тяжелый «Desert Eagle» с магазином на семь патронов 50-го калибра, в левой – двенадцатизарядный «Heckler & Koch» 45-го калибра.

Бесшумно приблизившись к двери, он снова прислушался, пытаясь определить местонахождение врагов. Затем, предпочитая действовать быстро, рискованно и жестко, резко распахнул дверь и кувыркнулся во тьму ангара.

Загрохотали выстрелы. Несколько пуль со свистом пролетели над головой. Сорок Седьмой вскочил на ноги и, пригнувшись, бросился навстречу вспышкам выстрелов, одновременно выставив перед собой пистолеты и нажимая на спусковые крючки.

Пули летали над головой, как рассвирепевшие осы, но Сорок Седьмой верил в свою удачу и реакцию. Он и сам не мог бы с точностью сказать, как именно это происходило, однако ему казалось, что он может прочувствовать и рассчитать траекторию полета каждой летящей навстречу пули и увернуться от нее за сотую долю секунды. Так это было или нет, но лишь одна из выпущенных противником пуль чуть задела его лицо, оставив на правой щеке неглубокую царапину.

Первым двум итальянцам он прострелил головы с первых двух выстрелов. С остальными дело затянулось, но когда несколько минут спустя рассеялись пороховые газы, зоркие, генетически усовершенствованные глаза Сорок Седьмого разглядели в полумраке восемь трупов, валяющихся на полу ангара.

Один из противников сумел обойти Сорок Седьмого, но бесшумный убийца почувствовал его спиной. Он быстро отпрыгнул в сторону, и пуля итальянца прошила воздух. Еще секунда, и вот уже итальянец стоит посреди ангара, вытянувшись как струна, пистолет его валяется на полу, а один из пистолетов Сорок Седьмого щекочет ему кадык.

– Где твой босс? – тихо прошелестел Сорок Седьмой на ухо итальянцу.

Тот дернул щекой и презрительно проговорил:

– Пошел ты!

– Ответ неверный.

Сорок Седьмой нажал на спуск. Еще до того, как тело убитого врага коснулось пола, бесшумный убийца скользнул в тень.

– Это все, на что ты способен, человек? – услышал он чей-то громкий голос.

Сорок Седьмой не ответил. Он предпочитал не тратить слов попусту.

Жирный итальянский мафиози в костюме от «Армани» вышел из-за груды деревянных ящиков. В руках он держал автоматическую винтовку «заг-зауэр».

К этому моменту Сорок Седьмой был уже наверху. Обхватив сгибами ног деревянную балку, подобно летучей мыши, он опустился у мафиози за спиной. Бесшумный убийца висел вверх ногами, но это ничуть его не смущало. Для Сорок Седьмого с самого момента его рождения (если можно считать «рождением» тот момент, когда его сняли с генетического конвейера и дали в руки оружие) мир был перевернут с ног на голову, поэтому любой ракурс казался ему нормальным.

Сорок Седьмой не стал окликать итальяшку, как сделал бы это любой из «благородных разбойников». Он просто приставил оба ствола к толстому затылку мафиози и нажал на спусковые крючки.

Пули, выпущенные из обоих стволов, прошили пустоту. Полковник Варлей в обличье итальянского мафиози с невероятной для такого толстого тела скоростью отпрыгнул к двери, распахнул ее и вывалился на улицу.

Сорок Седьмой упруго качнул торсом и, перекувыркнувшись в воздухе, мягко опустился на пол. В его сердце не было ни досады, ни гнева. Жертва ушла, но это ненадолго. Сунув один из пистолетов под мышку, он смахнул с плаща пыль и тщательно отряхнул полу превосходного английского пиджака, стоившего вместе с брюками семь тысяч долларов. Затем поправил узел шелкового галстука и быстро перезарядил пистолеты.

Приведя себя и оружие в порядок, Сорок Седьмой стремительной, упругой походкой зашагал к выходу. Сердце его билось ровно и спокойно. Впрочем, как всегда.

На улице похолодало. Дул пронизывающий северо-западный ветер, но Сорок Седьмой никогда не обращал внимания на перипетии погоды. Цепочка следов вела к одному из зданий заброшенной полярной станции, обитому листами жести. В двух местах жесть отошла от стены, она колыхалась под порывами ледяного ветра и билась о старые доски. Сорок Седьмой почувствовал, что в этом сарае его ждет нечто гораздо более неожиданное и опасное, чем десяток итальянских головорезов. Он усмехнулся и крепче сжал в руках рукояти пистолетов.

Ровно двадцать шагов отделяли его от полярной станции. На этот раз он входил гораздо осторожнее, чем прежде. Как ни странно, в помещении горел дежурный свет – цепочка тусклых маленьких лампочек на потолке уходила вдаль по коридору и сворачивала вместе с ним за угол.

Сорок Седьмой, держа пистолеты наготове, двинулся вперед. Проходя мимо открытой двери туалета, он скользнул быстрым взглядом по запыленному, грязному зеркалу, криво висевшему на стене. Из зазеркалья на него посмотрел широкоплечий, лысый, безукоризненно одетый мужчина с холодными синими глазами. Сорок Седьмой отвернулся и двинулся дальше.

Наконец коридор уперся в большую железную дверь. Сорок Седьмой осмотрел дверь и понял, что она не заперта. Он решил войти. И вошел. Приоткрыл дверь и проскользнул внутрь неслышной, быстрой тенью, готовый увернуться от пули или ножа и отразить любую атаку.

На этот раз выстрел прозвучал всего один раз. Егор вышиб из рук первого нападающего пистолет. Затем увернулся от пожарного топора, которым хотел оприходовать его связист Уиндоуз, перебросил Уиндоуза через себя, вмазал помощнику пилота Палмеру рукоятью пистолета по лицу и ударом ноги отшвырнул его в угол комнаты. Затем навел на замерших коллег пистолеты и мрачно пообещал:

– Кто дернется – прострелю башку!

– Не дури, МакРейди, – сипло проговорил седовласый доктор Коппер, хмуро глядя на пистолеты. – Это не поможет исправить дело.

– Какого дьявола здесь происходит?! – рявкнул Егор, чувствуя, как лед, сковавший его густую бороду, тает и вода стекает по кадыку за ворот летной куртки.

– Один из нас – чужак, – сказал доктор Коппер.