Естественно, существует и уголовная ответственность врача в случае тяжких промахов, как предписывают закон Аквилия 286 года до н. э. и закон Корнелия, каравший отравителей, а также тех, кто прописал рецепт на яд, продал его и выкупил.

Не случайно поэтому многие с недоверием относятся к врачам. По сути дела, это раб, который может придумывать лечение и снадобья. Даже великий ученый и натуралист Плиний Старший определял врачей как людей «бессовестных, стремящихся к известности незаконным путем, шарлатанов, дурную и неукротимую породу»…

Врач усаживает родителей, разговаривает с ними ободряющим тоном. Он представляет себе их горе и пытается успокоить, не преуменьшая сложности предстоящей процедуры. Пока он разъясняет им детали операции, мальчику дают выпить стакан с каким-то напитком, сильно подслащенным, чтобы облегчить глотание. Он содержит ингредиенты, которые оглушат ребенка настолько, что он будет почти без сознания. Прообраз общей анестезии.

Мать все никак не может оторвать взгляд от разложенных на столе инструментов. Их около тридцати, возможно, больше. Это лишь часть обширного «арсенала», состоящего минимум из ста пятидесяти инструментов, разложенных в кабинете врача. Некоторые — в своих цилиндрических железных футлярчиках (как у наших градусников), а другие — в деревянных шкатулках или кожаных трубках.

Она этого не знает: здесь находятся инструменты, с помощью которых можно выполнить почти все операции, описанные в древних текстах, по ним можно судить об умениях нашего хирурга во многих областях, от зубного дела до лечения глаз, урологии, ортопедии…

Какие инструменты он будет использовать? Выбор широк. Здесь много скальпелей, с ручкой в форме удлиненного листа. Не менее десяти различных типов лезвий, различающихся по форме и размерам, от невероятно узких до широких, использующихся для отделения мышц. Лезвия сменные, как в свое время у бритвенных станков.

Удивительно, насколько уже глубоки и современны знания в анатомии и приемы хирургии. Невероятным и уникальным примером этого является найденный экземпляр скальпеля, использовавшегося для вскрытия спинномозгового канала.

И это еще не все. Вот набор клещей для удаления зубов. Можно предположить, что их пустят в ход для лечения господина Пасхальное Яйцо… Блестящие бронзовые и стальные миниатюрные шедевры изготовлены в специальных мастерских по указаниям врача.

Некоторые щипцы служат для другого рода удалений — чтобы извлекать из тела осколки или стрелы. Вот зажимы для перекрывания кровеносных сосудов или стягивания краев раны при зашивании. Сегодняшний хирург без труда узнал бы эти инструменты, ведь они почти такие же, как те, которыми пользуется он…

Мы замечаем щипцы необычного вида, они очень напоминают длинные щипцы кондитеров, которыми они достают пирожные с витрины, но их назначение, само собой, иное: на концах у них две ложки с зазубренными краями, похожие на челюсти крокодила. С их помощью захватывают миндалины, смыкают «челюсти» и быстрым вращательным движением вырывают их…

Есть и инструменты для опасных процедур: S-образная трубка для удаления камней в мочевом пузыре через уретру и даже керамическая грелка в форме ступни, которую наполняют горячей или холодной жидкостью, для лечения артрозов, артритов и воспалений.

Мальчик лежит на операционном столе без сознания после приема смеси препаратов. В то время не существовало общей анестезии, лишь обезболивающие вещества, снижавшие болевую чувствительность. Составы на основе опиума, уже известные римлянам, наиболее эффективны вместе с крепкими алкогольными напитками.

Врач осматривает головку ребенка. Место, где будет проводиться операция, выбрито. Хирург торжественно берет скальпель: ручка его в форме копья, а лезвие остро заточено. Держа его подобно перу, он легко прикасается к мягкой коже малыша. Отец закрывает глаза. Мать зажмуривается от боли. В виде исключения им позволили остаться в кабинете, но они стоят в сторонке. У стола, помимо хирурга, еще двое рабов-ассистентов, один из которых придерживает голову ребенка. Врач нажимает на лезвие — почти сразу же показывается струйка крови. Мальчик слабо шевелится, но крепко удерживающие его руки (и проглоченная им смесь) не позволяют ему сопротивляться. Лезвие проворно вырезает в коже «окошко». Легкими движениями кожу отделяют от кости и отгибают, как страницу книги. Кровь струится в изобилии, ведь в коже головы много сосудов. Куском ткани и водой очищают место операции, становится виден череп. Теперь надо сверлить кость.

На столе среди множества готовых инструментов лежат и весьма изощренные трепаны (по сути это цилиндр с зубчатым краем), которые вращаются с помощью гибкой дужки. Но речь идет не о трепанации черепа взрослого. У такого малыша стенки черепа очень тонкие, поэтому надо действовать с большей осторожностью.

Рука хирурга медленно перемещается над инструментами, разложенными на столе. Затем останавливается над скальпелем. Этот подойдет. Хирург берет его и чрезвычайно аккуратно накладывает на кость над виском. И начинает вырезать маленькую бороздку, будто строгает кость, снимая понемногу слой за слоем.

Работа медленно продвигается. Врач применяет принцип, который будет изложен несколько десятилетий спустя Галеном в трактате «De methodo medendi», а именно что, когда речь идет об операциях на тонких черепах, простой разрез гораздо безопаснее трепанации. Отец онемел от ужаса.

Впечатляет ловкость этого хирурга. За невероятно короткий промежуток времени он смог открыть «люк» пяти сантиметров в диаметре в черепе малыша. Он бросает зубило и молоток в небольшое ведерко с водой, которое один из двух ассистентов тут же выносит прочь, — так очищают и «стерилизуют» хирургические инструменты в римскую эпоху…

Теперь с помощью другого инструмента он цепляет и тянет костяной диск, который надо убрать, тот постепенно поддается. Мы видим первую из мозговых оболочек, защищающих головной мозг. Если приглядеться, можно заметить пульсацию крови в сосудах, расположенных ближе к поверхности. Ассистент хирурга придвигает лампу поближе, чтобы тот выровнял и зачистил края отверстия в кости, оно не должно травмировать менинги. Это «окошко» в черепе будет своего рода выпускным клапаном для снятия давления на мозг, вызванного опухолью. Если мальчик выживет, нарастет новая кость и отверстие затянется. Но выживет ли он?

Хирург в глубине души прекрасно знает, что не решил проблему: он лишь облегчил боль. В ту эпоху опухоли не лечили.

Рану закрывают лоскутом кожи и зашивают: засвидетельствовано применение костяных фибул для соединения лоскутов кожи. Для зашивания ран Гален рекомендовал использовать нити из кетгута, полученного из кишок животных. Другой способ — нити из кельтского льна. Накладываются также примочки и мази с целебными травами, ускоряющими заживление раны.

Из терракотового флакончика хирург накладывает на рану густую жидкость. Это наш дубровник,[89] который применяют для лечения порезов, абсцессов и язв: ведь его до сих пор используют в качестве полоскания для рта, промывания носовых пазух и чтобы противостоять распространению гангрены.