— Моего совета никто не спрашивал. Люди, убежденные в необходимости применить силу, слушают только тех, кто с ними согласен. — Конечно, он не ждал, чтобы к нему пришли за советом. Герцоги имеют право высказываться, когда пожелают. Он говорил с Ливерпулем и писал ему, а толку?

Расплата будет ужасной. И если целью было ввести в дело вооруженные силы, то она достигнута вполне эффективно.

Он взял у Дафны полный таз, отнес его в столовую и велел женщинам перейти туда, чтобы их не смогли увидеть через выходящие на дорогу окна. Они вошли и поставили кресла в кружок посреди комнаты. Две женщины средних лет помогли беженке сесть в кресло, опустились на колени и подняли ей юбку, чтобы обследовать рану.

Каслфорд отвернулся, чтобы следить за садом, но краем глаза успел заметить рассеченное бедро женщины. Это сделала сабля, солдатская сабля.

— Миссис Джойс, подойдите, пожалуйста, ко мне, — позвал он ее, обернувшись.

Дафна подошла и встала рядом с ним у окна передней гостиной. По дороге все еще текла людская лавина.

— Надеюсь, вы привезли свой пистолет, — произнес Каслфорд. — Идите принесите его, а также порох и пули. — Вытащив свой собственный пистолет, он положил его на подоконник так, чтобы легко дотянуться.

Дафна уставилась на пистолет, потом на бурлящую толпу, и ее бледные щеки порозовели. Но этот румянец был вызван не гневом, не страстью и даже не смущением. На этот раз главной эмоцией был страх. Впрочем, Каслфорд знал, что она ни за что его не покажет — не сейчас, когда тем женщинам нужна поддержка и уверенность.

Он восхищался собранностью и самообладанием Дафны, и сердце его сжималось при мысли, что он не может пообещать ей безопасность.

Она вышла и быстро вернулась с пистолетом, выложила мешочки с порохом и пулями на столик, оружие положила на подоконник рядом с пистолетом герцога, а сама встала возле него.

В палисадник ворвались четверо, посмотрели на коттедж, на коня. Возможно, они заметили, что конь и седло не из тех, что доступны таким, как они, а может быть, просто искали повод излить скопившуюся за день ярость.

Один из них поднял булыжник.

Если полетит один камень, за ним полетят и другие. Это всегда так бывает. Каслфорд поднял оконную раму и прицелился в мужчину, державшего большой булыжник.

— Если бросишь, это будет последнее, что ты сделаешь, — предупредил он.

Четверо пар глаз взглянули в сторону, откуда раздался голос, и увидели пистолет. Все четверо мужчин помчались к стене, перемахнули через нее и исчезли из виду.

— У вас прекрасно получилось, ваша светлость. Судя по голосу, вам было бы до смерти скучно в них стрелять, но вы бы это сделали, если бы они настаивали.

— Я постараюсь и дальше придерживаться правильной интонации, если вы пообещаете меня хвалить.

Дафна улыбнулась, но взгляд ее не отрывался от садика.

Какая она красивая, когда стоит здесь в золотистом свете позднего дня: изысканная, сильная и решительная, несмотря на страх. Каслфорд не сомневался, что в случае необходимости она пустит пистолет в ход. На свете существует не так много мужчин, в чьей отваге он уверен так же, как в ее.

— Нам очень о многом нужно поговорить, Дафна.

— Думаю, да.

В садик вошли двое юнцов, проявляя слишком много внимания к коню. Каслфорд снова поднял раму.

— Но не сейчас.

— Нет, не сейчас.

— О Боже милостивый! — прошептала Дафна.

Маргарет беспомощно улыбнулась и пожала плечами:

— Так не должно было случиться.

— Но все равно тебе следовало предположить, что и это возможно! Вам всем следовало. — Дафна сердито посмотрела на трех женщин, постучавшихся к ним в дверь, пока Каслфорд где-то бродил.

— Мы предполагали, — сказала самая старшая из них. Звали ее Джейн Вудмен, и возрастом она приближалась к пятидесяти годам. — Поэтому нас и выбрали лидерами объединения. Ни у одной из нас нет семьи. Мужья умерли, дети выросли. Если нас отправят на каторгу или повесят… — На этом слове она споткнулась, — В общем, поэтому.

— Вас не повесят! — Дафна очень надеялась, что не ошибается, да только никто не знал, так ли это. В прошлом людей вешали, если выступления рабочих проходили не так, как задумывалось.

После двух часов бдения у окна они заметили, что людской поток на дороге поредел. Тогда Каслфорд вышел из дома и поговорил с некоторыми из проходивших мимо, но узнал только, насколько жестоко подавили демонстрацию в Манчестере.

— Теперь они просто вынуждены обвинить нас, — сказала Джейн Вудмен. — Да, у нас не было оружия и вели мы себя мирно, но подождите и увидите — всю вину возложат на нас. — Она покачала головой. — Миссис Филдс убили в каких-то двадцати футах от меня. Ужасно!..

Нападение на миссис Филдс потрясло этих женщин до глубины души. Поддерживавшая их энергия иссякла, и Дафна не сомневалась, что они очень долго не смогут ощутить себя в безопасности. Возможно, никогда.

Маргарет тоже выглядела потрясенной. Оказывается, ее коттедж использовался для собраний дружеского объединения. Пусть Маргарет не относилась к рабочим, она присоединилась к этим женщинам, и теперь ей тоже угрожала опасность.

— Но когда люди возвращались, не было никаких проявлений насилия, — сказала Дафна. — К примеру, мы не слышали ни слова про разрушения в деревнях. Это уже кое-что. Случившееся не обернулось всеобщим пожаром, охватившим все графство, хотя это и предсказывали.

— Какой смысл вредить своим? — отозвалась Маргарет. — Я уверена, что в деревнях не происходит ни насилия, ни разрушений, Дафна. Единственные пострадавшие — это те несчастные, кто пал от руки солдат.

Хотелось надеяться, что так оно и есть, Впрочем, Дафну это не убедило. Она не просто так стояла рядом с Каслфордом у окна, и ему несколько раз пришлось прицелиться из пистолета в людей, замышлявших недоброе.

— Я хочу быть уверенной, — обратилась она к Маргарет. — И как только все успокоится, нужно будет выяснить, что там с Форестерами и остальными.

Маргарет сжала ее руку.

— Не тревожься так, Дафна. Это не то сражение, которое происходит в деревнях.

— Но что будет с нами? — спросила одна из женщин, вытирая лившиеся из глаз слезы. — Вдруг они узнают, что мы тут встречались, и придут сюда, и спросят…

— Вас защитит герцог. Конечно, лучше бы подошел принц-регент, но Каслфорд тоже сойдет, — ответила Дафна.

Все дружно рассмеялись, но веселье быстро сменилось мрачным настроением этого вечера.

Дафна оставила женщин и пошла на переговоры с герцогом. Она нашла его раскинувшимся на обитом мягкой тканью стуле, поставленному окна. Раму он поднял, чтобы слышать все, происходящее снаружи, а коня примерно час назад привязал позади дома, чтобы не искушать безрассудных людей.