Джон приподнял на ее плече простынь повыше, затем откинул назад свою голову. Смотря через затемненное окно, его глаза выискивали звезды, усеивавшие плотное, бархатно-черное ночное небо.

Забавно, он чувствовал, будто небеса находились в его груди, вместо целого мира.

Хекс была жива. В его объятиях. И он вез ее домой.

Да. В общем, все могло быть намного хуже.

О том, что никогда не предугадаешь, с кем могут пересечься твои дороги, Лэш подумает позже. И никогда не знаешь, насколько обычный шажок влево или право, может перевернуть все с ног наголову. Иногда выбор не имеет значения. В других же случаях… приводит к самым неожиданным последствиям.

Однако, в настоящий момент, он еще этого не осознавал. Лэш просто гнал по загородной трасе, не думая о времени.

О совсем недавних событиях.

— Долго еще?

Лэш окинул взглядом салон Мерседеса. Проститутка, которую он подцепил в центре в переулке, выглядела достаточно привлекательно, а с таким количеством в ней силикона, она могла бы сниматься в порнофильме, но наркота Пластик Фантастик, сделала ее костлявой и нервной.

А также отчаявшейся. Такое наркотическое опьянение позволило всего за какую-то сотню баксов усадить ее в Мерседес по пути на «вечеринку».

— Уже нет, — ответил он, сосредоточив свое внимание на дороге.

Он был чертовски разочарован. Прокручивая в голове более романтичный образ — связанную, на заднем сидении и с кляпом во рту Хекс…. а вместо этого, он застрял с этим кормом для крыс. Но Лэш не мог тягаться с нависшей над ним реальностью: ему необходимо было питаться, и его отец ожидал, что это случится сегодня, а поиски Хекс требовали намного больше времени.

Но что хуже всего, эта сука, что ехала рядом с ним на переднем сидении, была человеком: с гораздо меньшей пользой, чем от вампирши, но Лэш надеялся, что ее яичники будут работать в его пользу, когда он будет высасывать ее кровь.

Тем более, он не смог разыскать так быстро кого-то в юбке своего вида.

— А знаешь, — протянула она слащавым голоском, — я ведь была моделью.

— Ага.

— В Манхэттене. Но знаешь, тем ублюдкам… до тебя нет никакого дела. Знаешь, они просто хотят тебя использовать.

Верно. Во-первых, ей следовало выкинуть свою фразу «знаешь». А, во-вторых, как она может откровенно признаться, что жизнь в Колдвелле намного лучше?

— Мне нравится твоя машина.

— Спасибо, — буркнул он.

Она наклонилась, больше открывая свою грудь из-под розовой баски[45], что была надета на ней. На этой шмотке по бокам были видны засалины от грязных рук, как будто она давненько ее уже не стирала и воняла синтетической вишней, потом и дурью.

— Знаешь, мне нравится твой… — Она провела рукой по его бедру, а затем склонилась к его коленям. Когда она уткнулась в его ширинку, Леш схватил ее за копну обесцвеченных волос, и дернул обратно.

Она даже не почувствовала боли.

— Давай не сейчас, — сказал он. — Мы почти на месте.

Женщина облизнула губы.

— Конечно. Как скажешь.

Поля с обеих сторон дороги, омытые лунным светом среди домов, обшитых вагонкой, неряшливо разбросанных в округе, светились белым. У большинства домов на крыльце горел свет и на этом все. В этих метах для местных жителей, время после полуночи — считалось ну о-о-очень поздним.

Что и послужило одной из причин, на земле горячего яблочного пирога и американских флагов установить аванпост[46].

Пять минут спустя они подъехали к фермерскому дому и припарковались возле парадной двери.

— Здесь никого больше нет, — заметила она. — Мы первые?

— Да. — Он протянул руку, чтобы заглушить двигатель.

— Вылезай…

Звук щелчка, достигший его слуха, заставил Лэша замереть.

Голос проститутки уже не был невнятным лепетом.

— Вылезай из машины, ублюдок.

Лэш повернул голову, едва не встретившись во французском поцелуе с дулом девятимиллиметрового. Рука шлюхи была тверда по ту сторону оружия, а глаза светились умом, который он невольно уважал.

«Вот так сюрприз», подумал он.

— Убирайся. Отсюда, — рявкнула она.

Он медленно улыбнулся.

— Тебе доводилось стрелять из этой штуковины раньше?

— Сотню раз. — Она не моргнула. — И у меня нет проблем с кровью.

— О. Какая, молодец.

— Выметайся…

— И каков план? Выкинешь меня из машины. Выстрелишь в голову и оставишь сдыхать? Заберешь мерс, мои часы и бумажник?

— И то, что в твоем багажнике.

— Тебе нужна запаска? Знаешь, можешь купить ее на выходе в любом магазине Firestone [47]или Goodyear[48]. Так, для сведения.

— Думаешь, что я не знаю кто ты?

О, он был чертовски уверен, что у нее не было даже подсказки.

— Почему бы тебе не сказать мне.

— Я видела эту машину. Я видела тебя. Я покупала твою наркоту.

— Покупатель. Как мило.

— Выметывайся. Отсюда.

Когда он не сдвинулся смета, она переместила оружие на дюйм в сторону и нажала на курок. От пули, разбившей стекло позади, в Лэша полетели осколки. Это послужило первой причиной поиграть. Второй —порча имущества.

Когда она навела ствол девятимиллиметрового между его глаз, он дематериализовался.

Принимая форму по другую сторону от автомобиля, он смотрел, как она растерлась, озираясь по сторонам с разметающимися то в одну, то в другую сторону волосами.

Готовый припадать ей пару уроков, он распахнул дверь и выдернул девушку за руку из машины. Получить контроль над оружием, а потом и над ней — было делом одной секунды — просто рывок и захват. Затем он запихал девятимиллиметровый себе за пояс и прижал ее в жесткой хватке к своей груди.

— Что… что…

— Ты велела мне убираться из машины, — сказал он ей на ухо. — Я так и сделал.

Ее стройное тело в дешевой одежке шлюхи, было слабым, как лист на ветру. По сравнению с сопротивлением Хекс, это походило на один выдох против ураганного ветра. Какая скука.

— Идем внутрь, — пробормотал он, опуская свой рот к ее горлу и обнажая клыки возле ее яремной вены. — Еще один завсегдатай вечеринок должно быть уже нас заждался.