Генрих был разгневан этой просьбой сестры, высказанной к тому же довольно дерзким тоном, но все же согласился: обещание ничего ему не стоило.

Граф де Лонгвиль мог наконец сообщить своему государю о завершении переговоров, что он и сделал незамедлительно, добавив:

– Эта свадьба положит конец всем стычкам с англичанами, а если англичанка к тому же родит наследника, британские монархи, возможно, откажутся от весьма прискорбной привычки в день коронации нарекаться французскими королями…

Узнав, что ему в жены прочат очаровательную юную блондинку, отличавшуюся к тому же умом и грацией, французский король почувствовал, как в жилах у него разгорается пламя страсти, и без раздумий ответил, что счастлив принять предложение и что именно о таком союзе он всегда и мечтал.

Неожиданно превратившись из пленника в посла, граф де Лонгвиль от имени своего государя тринадцатого августа женился по доверенности на юной английской принцессе в часовне королевского замка в Гринвиче; вечером же в ее спальне ему предстояло изобразить вступление супруга в свои права.

После торжественного пира новобрачную отвели в опочивальню, раздели и уложили в постель в присутствии множества свидетелей. Граф де Лонгвиль в халате и одном чулке пурпурного цвета лег рядом с невестой и коснулся принцессы голой ногой. Брак немедленно объявили свершившимся…

Марии оставалось только перебраться во Францию, где уже готовились к брачной церемонии.

Людовик XII решил сыграть свадьбу в Абевиле, и в первых числах сентября дороги, ведущие в Пикардию, запрудили кареты и всадники, потому что государь призвал всех дворян королевства приветствовать новую государыню.

Для Луизы Ангулемской снова наступило время тревог.

Король же настолько взбодрился при мысли о том, что скоро его женой станет юная и хорошенькая девица, которая может подарить ему наследника, что буквально преобразился. Ему даже почудилось, что возрождается к новой жизни тот галантный и мужественный герцог Орлеанский, которым он был когда-то.

Мария покинула Англию в сопровождении внушительной свиты знатных английских дворян, в числе которых был также молодой и невероятно соблазнительный герцог Суффолк, возлюбленный принцессы. За Марией присматривала почтенная матрона, герцогиня Норфолкская, а прислуживали ей хорошенькие девушки, среди коих была Мария Болейн, старшая сестра Анны Болейн, ставшей впоследствии женой Генриха VIII.

Второго октября все эти дамы и кавалеры высадились в Сен-Валери, где от имени короля будущую королеву приветствовал Франциск де Валуа, который больше не мог именоваться дофином. Красота Марии ослепила молодого герцога, и он влюбился в нее с первого взгляда, что, разумеется, только осложнило и без того непростую обстановку.

До самого Абевиля юный герцог не покидал принцессу, забавляя ее галантными речами. Он совсем забыл о том, что поклялся своему другу Флеранжу возненавидеть молодую королеву. Когда он представил себе, что этим сокровищем станет обладать старый король, в нем внезапно проснулась ревность. А Мария и впрямь была истинным сокровищем! Высокого роста, с прекрасной фигурой и с безукоризненным цветом лица – как, впрочем, у почти всех англичанок, – золотоволосая и голубоглазая девушка обладала множеством достойных восторга качеств. Однако Франциску пришлось смириться. Эта женщина не могла быть его…

Тем временем в Абевиле Людовик с нетерпением ждал свою юную жену. Не вытерпев, он сел на резвого коня и вместе со всеми дворянами двинулся навстречу Марии.

Не сходя с лошади, он поцеловал ее, обнял всех английских принцев и тепло приветствовал их на французской земле. К кортежу присоединились музыканты и акробаты, и все повернули в Абевиль, где праздник был уже в разгаре и где каждый дом жители украсили яркими коврами и цветами.

Повстречавшись с мужем, Мария убедилась, что молва о нем оказалась правдива: король был краснолицым, обрюзгшим, жирным, горбатым и выглядел старше своих лет. Ей пришлось приложить много усилий, чтобы показаться любезной и даже веселой.

Свадьбу праздновали на следующий день, 9 октября 1514 года, но не в часовне, а в королевском дворце в большом зале, стены которого были затянуты тисненной золотом тканью. Славившийся своей скупостью Людовик на этот раз не пожалел денег…

Брак благословил кардинал де При. Король и его молодая супруга, стоя на возвышении, были видны всем присутствующим. Прекрасные золотистые волосы Марии свободно падали ей на плечи, а голову украшала искрящаяся драгоценными камнями шапочка. Поскольку церемония проходила не в Сен-Дени, обычай не позволил новобрачной надеть корону.

Герцог де Валуа исполнял при короле роль шафера, его юная жена Клод стала подружкой невесты, а болтливый друг Франциска Флеранж, жалея молодую герцогиню, тихо утешал ее:

– Не плачьте, мадам, слезами не вернуть к жизни вашу любимую матушку…

Пировали до глубокой ночи, а потом новобрачных в присутствии всего двора уложили в постель. Покидая королевскую опочивальню вместе со словоохотливым Флеранжем, Франциск думал вовсе не о том, что корона Франции, быть может, ускользает от него, а о том, как старый и дряхлый Людовик XII справится с цветущей молодостью…

Однако Франциск ошибался, сомневаясь в мужских достоинствах короля. Влюбленный в молодую жену Людовик совершил несколько блистательных подвигов, в чем утром убедился весь двор, отмечая прекрасное настроение, в коем пребывал французский монарх.

Он улыбался и, потирая руки, говорил всем:

– Я молодец. Я настоящий герой! У меня все отлично получилось…

Эта приятная новость быстро стала достоянием всего города, и простой люд, всегда доброжелательный к своему повелителю, очень забеспокоился.

– Эта молодка, – судачили на улице кумушки, – запросто может угробить мужчину. Надо помолиться за здоровье нашего доброго короля!

И народ, как всегда, был прав. Людовик XII, желая показать жене, какой он горячий кавалер, перестарался, потому что возраст безумств и любовных проказ давно миновал. Король худел на глазах, с каждым днем становясь все слабее и слабее.

Герцог Валуа хоть и не верил, что король и королева могут произвести на свет наследника, все же вдруг забеспокоился… И думал он вовсе не о здоровье любимого государя. В голову ему пришла странная мысль о том, что юная королева может понести не от короля, а от кого-нибудь другого… Например, от соблазнительного Суффолка. А вдруг Генрих VIII позволил сестре взять Суффолка с собой как раз для того, чтобы молодой человек исполнил то, на что король Франции может быть не способен! Неужели коварный английский монарх, которого Франциск боялся как огня, собрался возвести на французский престол английского наследника?! И Франциск не преминул поделиться своими подозрениями с матерью.

Графиня Ангулемская, прибывшая на коронацию Марии, и без того понимала всю опасность положения. Ведь всем было известно, что Суффолк – любовник Марии, так что если королева не отлучит его от себя, то Франциск может распрощаться с короной.