Сейчас его крылья широко распахнулись. Многие ли знали о них за пределами Велариса и иллирианских военных лагерей? Сумел ли он еще задолго до Амаранты стереть из памяти Притиании все, что касалось крылатых воинов?

Он разжал пальцы, освободив мой подбородок. Но едва он опустил руку, я сама схватила его запястье, ощущая могучую силу.

– Это же позор, что никто в Притиании не знает, какую жертву ты принес, – сказала я, заглушая звуки веселой уличной музыки. – Позор, что ты позволяешь им думать о себе самое худшее.

Он отошел. Его крылья ударяли воздух, словно палочки гигантских барабанов.

– Пока те, кто для меня важен и дорог, знают правду, остальные меня не волнуют. Ты устала. Ложись спать.

Он взмыл в небо и вскоре исчез среди звезд.

Я провалилась в сон, и он был тяжелым. Мелькали какие-то смутные картины. Потом непонятная сила потянула меня вниз. Я противилась, пока не обессилела, а затем меня окутала темнота.

Совершенно голая, я лежала на знакомом красном мраморном полу. Амаранта, склонившись надо мной, водила ножом вдоль моих выпирающих ребер. Лезвие слегка царапало кожу.

– А ты, девка, врунья, – с приторной участливостью произнесла она. – Врунья и предательница. И сердце у тебя такое же: лживое и грязное.

Я ощущала прохладу лезвия, зная, что этим не ограничится. Встать. Надо встать. Я попыталась подняться, но тело меня не слушалось.

Амаранта поцеловала меня в ложбинку у шеи:

– Ты – такое же чудовище, как и я.

Ее нож застыл над моей левой грудью. Лезвие было направлено в выступающий сосок, словно она видела сердце, бьющееся ниже. Я вдруг заплакала.

– Не лей напрасных слез.

Вдалеке кто-то громко выкрикивал мое имя, прося меня пощадить.

– Вечность станет для тебя нескончаемым адом. Я уж постараюсь, – пообещала она.

Острие лезвия пропороло мне тонкую, чувствительную кожу под грудью. Губы Амаранты оказались над моими. Она медленно вонзала в меня нож…

Руки. Они лежали на моих плечах, давили плечи, трясли меня. Я отбивалась от них и непрерывно кричала.

– ФЕЙРА!

Этот голос был сразу всем: ночью и зарей, звездами и землей. Властный, заставляющий подчиниться. Он пронизывал мое тело, требуя успокоиться. И оно успокоилось.

– Открой глаза, – повелел мне голос.

Я повиновалась.

У меня саднило воспаленное горло, рот был полон пепла, а лицо – мокрое и липкое от слез. Надо мной склонился Ризанд, глядя широко распахнутыми глазами.

– Это сон, – сказал он.

Наше с ним дыхание было одинаково тяжелым.

Из окон лился лунный свет. Я заметила, что рука, плечи и грудь Риза покрыты такими же узорами татуировки, как и моя левая рука. Они делали его сильное тело еще красивее.

– Сон, – повторил он, вглядываясь в мое лицо.

За окнами был Веларис. Я в Веларисе, в его доме. Мне приснился кошмарный сон.

Однако одеяло и простыни были изорваны в клочья. Отнюдь не ножом. И дымный привкус пепла во рту…

Моя рука оказалась пугающе спокойной. Она совсем не дрожала. Я подняла ее и вместо кончиков пальцев увидела тлеющие угли. Огненные когти. Это они располосовали постельное белье, прижигая простыни, точно раны.

Плечом я оттолкнула Риза, выбралась из постели, ударилась о комод, не сразу вспомнив, где дверь купальни. Поспешив туда, я едва успела склониться над фаянсовым горшком, и меня вывернуло. Один раз. Второй. Кончики пальцев шипели, как настоящие угольки, соприкасаясь с холодной и слегка влажной поверхностью.

Большие теплые руки откинули с лица мои налипшие волосы.

– Дыши, – велел мне Риз. – Представь, что ты задуваешь их, как свечи. Один за другим.

Меня опять стало выворачивать. Кончики пальцев ярко вспыхнули, потом быстро погасли. Никогда еще холод в пальцах и ладонях не был мне так приятен, как сейчас.

– Обычно этот огонь так и гасят, – сказал Риз.

Когда я рискнула взглянуть на свои руки, угли погасли и исчезли. Не осталось ни ожогов, ни волдырей. Сила, что еще недавно бурлила в моих жилах и костях, вновь уснула.

После короткой передышки я опять ощутила позывы на рвоту. Риз придерживал мои волосы.

– Похожие сны снятся и мне, – сказал он. – Только внизу оказываюсь не я, а Кассиан или Азриель. Она всаживает железные шипы им в крылья, пригвождая к кровати. Я не могу вмешаться. Она велит мне смотреть, и мне не остается ничего иного, как видеть плоды своего предательства.

Я снова свесила голову над горшком, после чего наклонила сливную чашу.

Теплые пальцы Ризанда держали меня за волосы.

– Ты никого из них не предал, – хрипло произнесла я.

– И ради этого я… делал жуткие вещи.

Его фиолетовые глаза вспыхнули даже здесь, в тусклом свете.

– Я тоже делала.

Липкий пот на теле напомнил кровь тех двух фэйцев.

Я едва успела повернуться, чтобы не запачкать пол. Риз водил ладонью по моей спине, а я вытряхивала из себя остатки обеда. Когда позывы стихли, я шепотом спросила:

– Пламя – это откуда?

– Со Двора осени.

Сил на дальнейшие разговоры у меня не было. Я прислонилась к холодной стенке купальни и закрыла глаза…

Когда я проснулась, в окна светило солнце. Я лежала на чистых, вкусно пахнущих простынях, под новым теплым одеялом.

Я разглядывала травянистый крутой склон невысокой горы. Ее то и дело заслоняли клочья проплывающего тумана. Позади нас суша оканчивалась грозного вида скалами. Внизу вздыбливались свинцово-серые морские волны. Похоже, здешнее море вообще не знало покоя. А впереди была лишь широкая гора с плоской вершиной. Сплошной серый камень с пятнами мха.

Риз стоял рядом. На его спине висели ножны с тяжелым обоюдоострым мечом. В каждом сапоге скрывалось по паре метательных ножей. Он надел такие же боевые доспехи, какие вчера я видела на Кассиане и Азриеле. Доспехи не отличались новизной и прочностью. Кое-где под ними просматривались крепкие, мускулистые ноги. Облегающий камзол не стеснял движение крыльев, которые сейчас распахнулись на всю ширину и казались дополнительными доспехами, защищавшими плечи и локти.

Моя одежда была схожей. Одно это наглядно показывало, что мы явились сюда не на прогулку и нас могут ожидать далеко не самые приятные события. И о чем только я думала час назад, стоя в кабинете Риза, пока он набрасывал официальное письмо? Письмо касалось разрешения посетить Двор лета. Мне почему-то и в голову не пришло расспросить его о том, что нас ждет здесь. Да и Риз ничего не рассказал. Он даже не объяснил, зачем понадобился визит ко Двору лета. «Для улучшения дипломатических отношений». А дальше думай как хочешь.