– Я его не похищала, а спасала от смерти! – возмутилась Женя, отступая и подбочениваясь. Но тут же ее воинственный вид скомкался, плечи поникли, спина сгорбилась. – Спасала. Спасала, да не спасла. Что делать, дядечка?!

– Ладно, – пожалел ее Иван Митрофанович. – Поехали в полицию, раз ты настаиваешь. Только вот с пустыми руками… Не очень-то нам поверят.

– А мы не с пустыми явимся, чего это – с пустыми!

Женя носилась по комнате, успев на ходу перевернуть обратно стул, свернуть простыню, схватить сумку. Потом исчезла за шторкой, разделяющей комнату на две половины. Чем-то шуршала, гремела и вышла оттуда с зажатой в пальцах флэшкой.

– Вот! Вы не соврали про копию, Иван Митрофанович. Она существует! Илья велел сделать, на всякий случай. Как чувствовал, как чувствовал, – она сунула флэшку в сумочку, в боковой карманчик под «молнию». – Теперь нам есть с чем явиться в полицию, едем!..

Поза, которую принял Копылов, явившись поутру на службу, и в которой находился уже почти час, могла выражать только одно – отчаяние. Нет, неправильно. Полное отчаяние!

Все мимо! Все!!

Поехали вчера со Светой по адресу, продиктованному тетей Таней, наткнулись на запертые ворота. Соседи пожимали плечами и утверждали, что соседка уехала со двора на своей машине. Вышла своими ногами с высоким здоровенным пожилым мужчиной. Никого больше они не заметили. Никого!

Квартира, где был прописан бывший работник прокуратуры, подходивший под описание свидетельницы, ныне покойной, оказалась необитаемой. Причем необитаема она была уже давно, судя по махровой пыли. Где он жил? На чем передвигался? Непонятно, потому что транспортного средства, зарегистрированного на его имя, в базе данных не оказалось.

– Полный тупик! – произнес он скорбно, когда время уже перевалило за полночь, глянул на измученную Свету. – Согласна?

– Наверное, – она широко зевнула и запросилась домой.

Он ее отвез, приехал к себе и рухнул, не раздеваясь, на неразобранную постель. Утром проснулся пасмурнее утра, которое занималось за окном. Стащил с себя вчерашнюю одежду. Влез в душ и простоял под горячей водой минут десять. Потом долго и безуспешно готовил себе завтрак. Овсянка подгорела. Яичница растеклась желтками по всей сковороде, а он этого терпеть не мог. Кофе, глупо было надеяться на что-то другое, выполз из турки на плиту, осталось всего на глоток.

Копылов кое-как поел, запил глотком кофе и решил, что заедет по пути в кафе – чего-нибудь перекусить основательнее. От собственноручно приготовленного завтрака в желудке было неприятно пусто. Он выбрал место на стоянке перед старенькой блинной, такой старенькой, что он помнил ее еще в раннем детстве. Даже интерьер, кажется, не претерпел изменений. Все те же деревянные полы, та же рейка по стенам, пышные шторы на окнах и все те же потрясающе вкусные блины.

Он заказал себе по порции с мясом, со сметаной и с клубникой, решив для себя, что это будет для него десертом. Наелся. Выпил громадную чашку огненного сладкого чая и вышел на улицу под проливной дождь, которого не предсказывал ни один прогноз погоды.

– Света, тебя не забрать по пути? – позвонил он ей сразу, как влетел в свою машину на полном ходу.

– Я уже на службе, – отозвалась она холодно. Чуть помолчала. – Я была у Степы сегодня с утра.

– И как он?

Копылов поморщился. Он, конечно, знал – как. Он звонил, как проснулся. И собирался Степу навестить после семнадцати ноль-ноль. Тем более что доктора были не против. Но то, что Света уже успела побывать в больничке и очутиться на работе, а на часах еще без десяти восемь…

Она что, не ложилась, что ли?! Плакала всю ночь? Вспоминала лучшие годы жизни со Степой?

– Степа нормально, – вяло отреагировала на его вопрос Светлана. – Я, правда, к нему в палату не пошла. Просто поговорила с врачом.

– Что сказал? – Хоть одно утешило – они не виделись.

– Сказал: сантиметром бы выше, и не было бы Степки, – Света всхлипнула. – Как представлю!

– Ты не представляй, не надо, – жестко оборвал ее Копылов. – Работа у нас такая, что… Каждый день может быть последним.

– Я понимаю. – Голос окреп. – Ты уже на работе?

– Еду. Завтракать заезжал.

– Надо же, ты можешь есть, – удивилась она. – А я вот не могу. И не спала совсем. Саша, я хочу, чтобы было понимание между нами.

– Я уже все понял, – снова оборвал ее Копылов и отключился.

И конечно, когда зашел в свой кабинет и сел за стол, то ни о чем другом думать не мог, только об этом самом чертовом понимании!

Он знал, что она скажет ему при следующей встрече. Что Степка в таком состоянии, скажет, что ему ну никак без нее. Она ему нужна, он так беспомощен. А мечты о маленьком домике на берегу пруда и милом незатейливом счастье в нем – это утопия!

Вдобавок ко всему еще полная труба с расследованием дела. Все концы оборваны, все! Куда не сунешься – тупик! Опера с ног сбились, никакой информации. Тетя Таня – добрая бдительная душа – решила помочь – снова ничего. Да, был там дед, был. А толку? Выходит, ошибочны были выводы тети Тани, что Илью из больницы увезла их общая соседка Евгения? То, что она дома не появлялась, ничего не значит. Она просто решила пожить в деревне, огородом заняться.

Он вздрогнул от телефонного звонка, тут же подумал – Света! И схватил трубку.

– Да!

– Чего орем, коллега? – Голос Стефании был прекрасен, как и ее имя, как и ее внешность. – Случилось чего?

– А то не знаете? – огрызнулся Копылов. – Вот отужинали бы со Степкой, и беды бы не было!

– А вот грубить не следует, – беззлобно попеняла она ему. – Степа ваш – сам беда ходячая. Он по краю пропасти все время бродит. Ладно, я, собственно, по делу.

– Весь внимание.

– Тут такое дело… Я посоветовалась с руководством, и оно дало мне четкие указания.

– Какого плана?

Заныло сердце, сейчас скажет, что ни на один вопрос она отвечать не станет. Что все сведения только по официальному запросу. А он только собирался попросить еще один портрет бывшего сотрудника, чьи любимые женщины без конца в петлю лезут.

– Помогать вам в расследовании, коллега.

– Уф! Вот спасибо!! – Копылов вытер пот со лба салфеткой для монитора. Хоть один луч света в это хмурое дождливое утро.

– Когда его жена умерла, мы негласно на нашего дядечку собрали информацию. Ну, все, все, понимаешь? Детство, отрочество, юность. Школа, армия, учеба в Академии. Все его контакты, понимаешь?

– Не дурак!

– Так вот, папка приличная собралась. Материалов уйма! Но предупреждаю сразу – сканировать не стану. Работы на полдня. На руки тоже без официального запроса не отдам, сам понимаешь, коллега. Хочешь – приезжай, смотри. Может, чего и высмотришь. Чего высмотришь, сам откопируешь. Когда ждать?