– Ладно, я все уберу и возмещу.

– Ой, я все равно уже сто лет собиралась все это разобрать. А духи просто кошмарные. Мне мама Мэтта купила их в подарок. По правде говоря, Сэм оказал мне огромную услугу.

Позднее, когда мы отъезжаем от дома, я то и дело поглядываю на Сэма на пассажирском сиденье рядом со мной: на его большие печальные глаза, пухлое личико – и уже в миллионный раз пытаюсь представить себе образ его мыслей и что делается у него в голове. Вдруг понимаю, что всю жизнь видел в аутизме нечто вроде соперника в борьбе за контроль над Сэмом. Но, может быть, настало время заключить мирный договор? Все равно никто из нас не может одержать верх.

– Знаешь что? – говорю я. – Может, нам стоит сделать что-то другое. Устроить себе маленькие каникулы. Только ты и я.

Он молча сидит рядом со мной, с отсутствующим видом глядя в окно.

– Мы могли бы, не знаю, поехать в поход или что-то в этом роде. Может, это именно то, что нам нужно, – побыть на природе. Маленьким я любил ездить в походы с тетей Эммой и бабушкой. Конечно, мы обычно ездили летом, а не осенью, когда сыро и холодно.

Когда мы возвращаемся домой, Джоди открывает дверь, и Сэм, прошмыгнув мимо нее, прямиком взбегает по лестнице на второй этаж.

– Что-то вы рано, – замечает она. – Как все прошло?

– Не очень. Вышел прокол со стереосистемой, Сэм устроил небольшую истерику и закрылся в ванной. Но сейчас уже все в порядке. Так что теперь я даже и не знаю, как быть с поездкой на турнир по «Майнкрафту». Не уверен, что это будет Сэму по силам.

– Не надо ставить на нем крест раньше времени, – говорит Джоди. Тон у нее примирительный, но я вдруг почему-то взрываюсь.

– Я вовсе не собираюсь ставить на нем крест! Между прочим, он и мой сын тоже!

– Я не имела в виду ничего такого! Что ты как с цепи сорвался?

– А ты сама-то как думаешь?! Этот твой пробный разъезд уже выглядит как окончательный разрыв, и я понятия не имею ни как говорить с моим сыном, ни есть ли ему вообще какое-то дело до того, что я больше не живу с вами. Так что да, наверное, я действительно сорвался с цепи!

– Я пыталась поговорить с тобой об этом, но ты ушел от разговора – потому что именно так ты всегда и делаешь.

Меня мгновенно охватывает клокочущая ярость. В мозгу бушует адреналиновый смерч. Понятия не имею, что происходит, но чувствую себя загнанным в угол и вынужденным обороняться.

– Я всегда старался исполнять свой долг, это все, чего я хотел! Восемь лет пахал как вол на этой поганой работе, чтобы мы могли позволить себе дом и все остальное, что необходимо!

– А я, по-твоему, чем в это время была занята? Тянула на себе нашего сына двадцать четыре часа в сутки! Ах, у тебя был тяжелый день, потому что он устроил скандал на дне рождения? Черт бы тебя подрал, Алекс, для меня это норма жизни!

Она права. Я отвожу взгляд и смотрю, как стынет на холоде мое дыхание, превращаясь в туман.

– Прости. Я совершенно перестал понимать, что происходит. Совершенно растерялся.

– Знаю. Я тоже.

И тут со второго этажа доносится тоненький голосок:

– Мама, уже пора спать? Сколько сейчас времени?

– Пожалуй, пойду-ка я в дом, – говорит Джоди. – Послушай, я думаю, ему все же стоит поехать на этот турнир. Всегда есть шанс, что все будет ужасно, но что самое страшное может произойти?

– Ты в самом деле хочешь, чтобы я туда поехал? У меня есть программа, если тебе интересно на нее взглянуть.

– И нужно наконец как-то разобраться со школой. Думаю, нужно принять какое-то решение до конца месяца. Мне очень бы хотелось, чтобы он сам это решил. Но он твердит, что не желает ходить вообще ни в какую школу.

– Угу, – говорю я. – Я его понимаю.

Каким-то странным образом тон разговора поворачивается на сто восемьдесят градусов. Так вот как оно бывает, когда с кем-то расходишься? Эта череда сбивающих с толку мгновенных переходов от враждебности к мирным обсуждениям – это оно и есть?

– Алекс, ты большой молодец, что забираешь его каждую неделю. Я понимаю, что тебе нелегко.

На секунду мне кажется, что она сейчас протянет руку и коснется меня, погладит по лицу или притянет меня к себе, но этого не происходит, а потом этот миг безвозвратно проходит. Возможно, давно прошел. Вместо этого она потирает ладони и устремляет взгляд куда-то на другую сторону улицы. Свет, льющийся из гостиной, окружает ее лицо ореолом сияющей теплоты. Сердце у меня готово разорваться от любви к ней.

– Значит, ты хочешь взять Сэма в поход с ночевкой? – интересуется Джоди в телефонную трубку на следующий вечер.

Мы только что закончили в очередной раз говорить о школе и обсуждать события предыдущего дня в том смысле, что стоит нам только порадоваться подвижкам в поведении Сэма, как немедленно некое происшествие снова отбрасывает его назад.

– Э-э… что? Ну то есть я предложил ему это, когда мы ехали в машине, но мне казалось, он даже не слушает. Он еще не успел до конца отойти после вечеринки.

– Ну вот, как выяснилось, он слушал. Уже собрал рюкзак и поставил у двери.

– Ясно.

– Ну то есть сейчас холодно, и если ты хочешь, чтобы я придумала для Сэма какую-нибудь отговорку…

Разумеется, она считает, что я захочу отмазаться, и это немедленно выводит меня из себя, потому что я именно что хочу отмазаться.

– Нет. Нет, все в порядке. Мы возьмем какие-нибудь одеяла и будем спать в комбинезонах. Все будет нормально. Я знаю отличное место, честное слово, там все очень цивильно.

Едва положив трубку, хватаю айпад и принимаюсь отчаянно искать кемпинги. Нельзя сказать, чтобы я так уж соврал Джоди; я знаю, что в Девоне их десятки: в детстве мама нас туда возила. У нас была кошмарная старая походная палатка, которая пропускала влагу и все остальное, и нередко, вернувшись после промозглого ветреного дня на пляже, мы обнаруживали в наших спальных мешках слизняков. Мы бросались ими в Эмму и очень веселились, когда она с визгом убегала прочь. Потом мама распаковывала газовую плитку и готовила сосиски с бобами, которые мы на свежем воздухе сметали в два счета. Когда приходило время ложиться спать, Джордж всегда принимался выдумывать страшные истории про призраков, в которых неизменно фигурировали безголовые всадники. В общем, стандартный британский походный опыт.

Возможно, мне удастся заново пережить хотя бы часть всего этого с Сэмом. Невозможно же не испытать чувства единения с человеком, с которым вы на пару торчите где-то на болоте в нескольких милях от цивилизации? Конечно, не стоит забывать – это Сэм, так что непредсказуемость и неудобства, связанные с ночевкой в палатке, пусть даже одной-единственной, вполне могут в итоге вылиться в бессонную ночь. Но когда идешь в поход, это часть удовольствия.