После непродолжительных поисков я нахожу недорогой кемпинг в окрестностях Сидмута. Они позиционируют себя как кемпинг для семейного отдыха, что я решаю трактовать как «ничего страшного, если ваш ребенок будет всю ночь рыдать». Остается всего одна небольшая проблема: у меня нет палатки и я не планирую ею обзаводиться. У меня в данный момент и дома-то нет.

– У тебя, случайно, нет палатки? – спрашиваю я Дэна, когда чуть позже он приходит домой.

Этот вопрос почему-то вызывает у него приступ смеха длиной в несколько минут.

– Палатки у меня нет, но ты можешь взять мой «порше», если хочешь, – говорит он, отсмеявшись.

– Что, правда? – вырывается у меня.

Дэн снова сгибается пополам от хохота.

Я пишу эсэмэску Эмме, которая все еще живет в особняке у своей богатой подружки.

У тебя со времен твоей кочевой жизни не осталось палатки?

И получаю такой ответ:

Нет, братишка, я всегда спала с другими людьми.

Впрочем, палатка, конечно же, имеется в хозяйстве у Мэтта с Клер: гигантский шатер, в который влезает не только все их семейство, но и портативная кухня, от которой я отказываюсь.

Так что на следующее утро, практически без предварительного планирования и подготовки, я беру Сэма, и мы с ним едем к Мэтту с Клер. Он выглядит веселым и расслабленным, просто ничего общего с тем ребенком, которого я оставил Джоди два дня назад, сжавшегося в комочек на краю кровати. Это придает мне уверенности, хотя я и без того испытываю странное спокойствие. Еще совсем недавно меня хватил бы удар при одной мысли о чем-то подобном, и хотя где-то в глубине души привычно шевелятся отголоски знакомых опасений, сейчас все изменилось. Я принял решение считать это чем-то вроде родительской миссии. Наверное, если я действительно хочу узнать Сэма получше в реальной жизни, а не в компьютерной игре, совместная ночевка в чистом поле нам поможет.

Мэтт уже приготовил для меня на подъездной дорожке палатку вместе с газовой плиткой и пластиковый чемоданчик, который превращается в столик для пикника с четырьмя стульями.

– Ты спятил, – говорит он, пока я пытаюсь утрамбовать все это добро в багажник машины. – Сегодня ночью обещают страшную холодину.

– Я знаю. Посмотрим, как пойдет, – слегка резковато отзываюсь я. – Как дела у вас с Клер? Мне показалось, за время дня рождения вы успели помириться.

– Да, просто поразительно, как полный дурдом в сочетании с поп-музыкой и капелькой вина способен благотворно сказываться на отношениях. Хотя у нас по-прежнему не все гладко. Мне кажется, нам нужно что-то сделать. Выкроить время для разговора. Трудно все это.

– Можешь мне об этом не рассказывать.

– Ладно, удачи. – Мэтт хлопает меня по плечу. – По крайней мере, эту палатку легко ставить.

И вот мы уже на пути в Девон. Я даю Сэму расписание на день, которое нарисовал сам и в котором перечислено все то, чем мы будем заниматься. Не проходит и двадцати минут, как мы оказываемся за пределами Бристоля и оставляем позади аэропорт (Сэм хочет туда заехать. «В другой раз», – обещаю я ему). Пока я веду машину вдоль холмов по дороге, ведущей на шоссе М5, Сэм на соседнем сиденье беспрерывно ерзает, включая и выключая то радио, то печку, и, как заезженная пластинка, задает по кругу одни и те же вопросы.

– А куда мы едем?

– В Девон. Загляни в расписание, которое я сделал.

– Мы уже почти приехали?

– Нет, потому что мы совсем недавно сели в машину.

– А где наша палатка?

– В багажнике. Мы будем ее ставить, когда приедем.

– А когда мы вернемся домой?

– Наверное, завтра. Посмотрим.

– Хорошо. А куда мы едем?

Так и проходит наше путешествие.

Заехав в супермаркет за едой, одноразовой посудой и всем прочим, что я не удосужился захватить из дома, мы приезжаем в кемпинг к обеду. Кемпинг представляет собой большое, без всяких затей, поле на вершине холма, примыкающее к ферме. На юге сквозь просвет между деревьями проглядывает море, которое с такого расстояния кажется серым, холодным и неприветливым. Вокруг уже стоят еще пять или шесть палаток, а между ними стайка ребятишек гоняет футбольный мяч. Я осторожно съезжаю с растрескавшейся асфальтовой дорожки на траву, мысленно проигрывая в голове все пять кошмарных сценариев развития событий, которые я успел придумать за время пути.

Площадка на самом деле окажется болотом (с площадкой, кажется, все в порядке, так что этот пункт можно вычеркнуть).

Кошмарные уличные экотуалеты, в которых предлагается делать свои дела в яму, после чего полагается присыпать ее землей. (Я вижу в дальнем углу площадки кирпичное строение, в котором, судя по его виду, вполне могут находиться обычные человеческие уборные, так что не будем паниковать раньше времени.)

Самодовольные, упакованные до зубов профессиональные походники. («Дорогой, ты не видел портативный пресс для лапши?»)

Необычные звуки ночной природы. («Папа, что это?» – «Не знаю, бросай все и беги в машину».)

Большущая собака без поводка. (Пока что никаких намеков, но избежать этого вряд ли удастся.)

Мы паркуемся чуть поодаль от других семей, и я вытаскиваю из багажника сумку, от души надеясь, что в ней действительно палатка, а не то, чем ее содержимое кажется, – два трупа, завернутых в одеяло. К счастью, устанавливается она действительно элементарно: сначала в землю втыкается один-единственный центральный шест, на который я накидываю брезент, затем его края веревками крепятся к специальным колышкам. Сэм хватает здоровый железный молоток и спрашивает, можно ли он сам будет вбивать колышки в землю.

– Э-э… ладно, – говорю я и помогаю ему придержать первый из них, хотя никак не могу отделаться от ощущения, что действие разворачивается в точности как в завязке очередной части сериала «Лондонский госпиталь».

Впрочем, после первых же двух ударов Сэму это занятие прискучивает, и я, вздохнув с облегчением, заканчиваю работу в одиночку. Под конец мы расстилаем подстилку и обнаруживаем, что в сумке с палаткой также находятся еще две совершенно необходимые в походе вещи: разноцветная бечевка с треугольными флажками и пятиметровая гирлянда из китайских фонариков на солнечных батарейках. Сэм настаивает на том, чтобы повесить и то и другое; когда с этим делом покончено, интерьер куда менее походит на аскетическое убежище, которое я рисовал в своих мыслях, и куда более – на разукрашенный шатер на деревенской ярмарке.

Зато все идет хорошо. Все спокойно. Чтобы отпраздновать окончание работ, мы разогреваем на походной плитке Мэтта спагетти из банки и поедаем их из пластиковых мисочек, пачкая соусом одежду и лица. Сэм молча оглядывает площадку кемпинга.

– У тебя все в порядке? – беспокоюсь я.

– Да. А люди живут в палатках?