И все-таки где-то глубоко в душе продолжала не доверять ему.

Но она решила рискнуть.

— Трент, ты одеваешься? Время идти. Давай собирайся.

— Но сейчас только три часа ночи! Куда мы пойдем?

— Пусть старики спят, а для молодых время жить. Одевайся. Сегодня ночью я покажу тебе Лондон.

Одевшись и стараясь не шуметь, вышли из дома. Сели в жучок-«фольксваген», который одолжил Тренту его друг. Трент включил мотор, потрепал Майю по щеке, и они поехали.

Лондон в этот час был пустынен. Небольшие группки толпились у входов в самые известные ночные клубы. Покрытие в виде ковра из мятых пивных банок составляло городское убранство пятничного вечера. На печальных узких улочках старого города никого. Майя протянула руку к радиоприемнику, включила и принялась нажимать кнопки в поисках подходящей песенки, но Тренту не нравилось ничего из того, что она находила. Никак не удавалось поймать музыкальную волну, которая нравилась бы обоим.

— Трент, блиц-викторина! Три самые лучшие песни всех времен?

— Ммм… «Nirvana», Smells Like Teen Spirit…

— «Eminem», Fuck Off…

— Ну уж нет! «Joy Division», Closer…

— «Joy Division», Love Will Tear Us Apart…

— Убью! «The Сиге», Friday I'm in Love…

— О'кей, mi amor. Один-один.

— Теперь, Трент, три самые ненавистные вещи?

— Сондерсиха, приятели моей матери и Гарри…

— …учитель физкультуры, стикеры моей матери, Стейси и Лиз…

— …и ложь…

— …и подлость…

— …и наглость…

— …и трусость…

Трент остановил автомобиль у решетки большого парка, терявшего свои очертания в темноте.

— А сейчас, Фокс, посмотрим, насколько ты тренирована.

Трент открыл дверцу и галантно протянул Майе руку, помогая выйти из машины.

Они направились к закрытым парковым воротам. Перелезли через высокую ограду и оказались в молочном тумане парка Гринвич. Только тусклый свет редких фонарей рассеивал туман.

Трент постоял с минуту, ориентируясь в пространстве, затем взял Майю за руку и повел в глубину парка. Галька похрустывала под их башмаками, нарушая ночную тишину. Пройдя десятка три шагов, Трент остановился.

На маленьком холме, прямо перед ними, высились закругленные контуры старинной Гринвичской королевской обсерватории. Самая известная обсерватория на всем земном шаре. Главным образом тем, что через нее проходит нулевой меридиан, от которого ведется отсчет времени на Земле. Трент лег на траву, глядя в небо. Потянул за руку Майю, она послушно легла рядом.

Небо очистилось, над ними во всей красе развернулся небесный свод, усыпанный мириадами звезд. Майя прижалась к Тренту и, взяв его указательный палец, стала показывать им звезды и созвездия, называя каждое. Уроки отца не прошли даром.

— А ты знаешь, сколько звезд видно невооруженным глазом? Около четырех тысяч восьмисот!

Трен поцеловал ее в шею.

— Смотри. Это Кассиопея… Это Большая Медведица, вон там, к северу… А это Полярная звезда, видишь?..

Трент поцеловал ее в губы.

— А вон там Пояс Ориона. Так называются три звезды в центре, которые как бы стягивают звезды, образующие букву X. Правда, похоже на пояс?..

Трент закрыл ей глаза поцелуями.

— Ты меня слушаешь или нет? — освободилась от него Майя. — Гляди, неуч. Видишь, там внизу Плеяды… А вон та звезда, самая маленькая, называется Майя…

Шум в кустах, напоминающий звук треснувшей ветки, заставил их вскочить. Трент сжал ей руку, дав знак не шевелиться, и уставился в темноту, пытаясь что-нибудь разглядеть. Шум нарастал, что-то двигалось в их сторону. Из кустов вышел крупный олень с огромными рогами и с боязливым любопытством уставился на них. Парочка, стараясь не спугнуть животное, начала тихо отступать в глубину парка.

Обойдя здание обсерватории, они остановились под большими часами, отсчитывающими земное время. От основания часов в темноту уходила линия, отмечающая границу между Западом и Востоком: меридиан ноль.

Трент перепрыгнул через линию.

— Дорогая Майя, я на Востоке. Ты со мной или мы расстаемся?

— Я остаюсь на Западе, mi amor.

Трент сделал прыжок обратно и сжал ее в объятиях.

— Ради тебя я пересеку любые границы.

— Преодолеешь любые барьеры?

— Даже линию тьмы. Сейчас и всегда.

Голос парня дрогнул. Всего лишь на миг.

Майя подумала, что ей это только показалось.

— Трент, где тебя носит? Уже шесть утра, а тебя все нет! Хочешь, чтобы я умерла от страха?

— Не заводись, ма. Я скоро буду.

— Кайл ищет тебя. Вчера вечером он звонил трижды. Ох, Трент, ты сведешь меня с ума! Я не хочу потерять голову, если не сказать хуже, по твоей вине.

Трент раздраженно отключил мобильник.

— Кто это был?

— Никто. Поехали, я отвезу тебя домой.

Серый «бентли» остановился недалеко от нужного места. Проехать дальше было невозможно, дорога впереди была забита автомобилями и туристическими автобусами. Молодой человек, сидевший на заднем сиденье, с досадой покачал головой. Он собирался вернуться в Лондон как можно скорее, но не мог, пока не сделает то, ради чего он здесь. Выйдя из машины, он стал с трудом протискиваться сквозь разноязыкую и разноцветную толпу туристов, увешанных фото — и кинокамерами.

— Черт бы вас подрал! — с раздражением бросил он в адрес не обращающих внимания на его толчки туристов, о которых забыл в ту же секунду, как только оказался перед старинной церковью.

В который раз ее величественность восхитила его. Он прекрасно ее знал, впервые увидев это великолепие еще четырехлетним, когда отец привез его в эти места. С тех пор он частенько наведывался сюда сам. Его притягивали эти высоченные нефы, стрельчатые окна с витражами, наполнявшие церковь изумительным светом, таинственность фресок, написанных, по словам отца, старинными учеными-алхимиками.

Постояв несколько минут перед входом, молодой человек направился к левому фасаду церкви. Там, в двух метрах от земли, находилось то, что он искал.

Да, он не ошибся. Это было именно то, что пришло ему на память в Лондоне. Та самая комбинация слов, смысл которой ему уже был ведом.

SATOR

AREPO

TENET