– Кая, зачем ты убила меня?

Я проснулась и тут же включила лампу, чтобы разогнать тьму. Взгляд, затуманенный слезами, метнулся в сторону двери. Она была приоткрыта, как я и оставляла. Вытерев щеки рукавами кофты, я посмотрела на часы. Пять утра. За окном – холодная сырость; стекло все влажное и в каплях дождя, где-то вдали вспыхивает молния, поглощая мое отражение, утробно порыкивает гром.

Несколько секунд я просто сидела на кровати, прогоняя остатки мерзкого сна, затем дотянулась до папки, торчащей из сумки, и достала оттуда все файлы. Я не чувствовала себя здоровой и бодрой, но знала, что уже не смогу уснуть, да и не хочу.

Информации в папке было немного. Не было фотографий истерзанного тела, не было вырезанного сердца. Я поднесла к светильнику медицинский отчет о вскрытии Дэйзи Келли. Она умерла от инсульта.

Как же это странно – в таком юном возрасте умереть от инсульта.

Я поспешно дотянулась до сумки, выхватила записную книжку и ручку и сделала пометку о смерти Дэйзи Келли. Она была родом из Эттон-Крик, поэтому в местной больнице наверняка найдется ее медкарта. Записи должны объяснить, как здоровая (предположительно) девушка в двадцать с лишним лет могла умереть от такой причины.

Через десять или пятнадцать минут – даже этого времени хватило, чтобы испытать огромное разочарование, – я осторожно сложила скудные заметки назад в папку. И вдруг заметила уголок газетной вырезки, торчащей между листками медицинского отчета. Устало протирая глаза, я больной рукой достала клочок бумаги и поднесла к лампе.

«Студентка УЭК Дэйзи Келли была похищена прямо на свой день рождения 13 января. Мистер и миссис Келли утверждают, что их дочь была недоверчивой и осмотрительной: «Она бы ни за что не села к незнакомцу в машину. Мы с детства приучили Дэйзи быть осторожной! 13 января ей исполнился двадцать один год».

Немногочисленные свидетели утверждают, что видели, как Дэйзи Келли в тот злополучный вечер беседовала с каким-то молодым человеком, но опознать этого мужчину никому не удалось.

Теперь мы все задаемся вопросами. Что ожидает жертву после года, проведенного в заточении у маньяка? Почему полиция бездействует, а не арестовывает преступника? Возможно ли, что…» – на этом статья обрывалась – кто-то неосторожно вырвал кусок из газеты.

Сонливость пропала, будто ее и не было.

Словно одержимая, я достала из-под кровати ноутбук и попыталась отыскать потерянную статью. Каждая клеточка тела пылала возбуждением, но через тридцать минут безрезультатных поисков оно сошло на нет, и теперь кончики пальцев стали холодными, а во мне зародилось нехорошее предчувствие.

«Она была жива, – продолжала я прокручивать эту мысль в голове. – Она была жива! Дэйзи Келли удалось сбежать от Криттонского потрошителя, но ей никто не поверил. Она провела в плену целый год и умерла вовсе не от того, что убийца вырезал ей сердце…»

Мурашки пробежали по телу, но я продолжала смотреть в потухший экран ноутбука не двигаясь. В голове крутились одни и те же мысли.

Дэйзи Келли была жива. Невозможно…

Стоп. Я опустила взгляд на огрызок статьи, который лежал на клавиатуре ноутбука. В темноте я не увидела букв, но этого и не нужно было – у меня превосходная память, и я запомнила каждое слово.

Дэйзи Келли похитили 13 января, как и Мартину Грейс, Эмили Питерсон, Джоанну Медину, Кристину Айшем и подруг Эсме Фрайзер и Кейт Френкс. Вот только у одной из них день рождения был 13 января – у Дэйзи Келли.

Я припомнила слова ее родителей: «Она бы ни за что не села к незнакомцу в машину. Мы с детства приучили Дэйзи быть осторожной! 13 января ей исполнился двадцать один год».

А что, если он не был незнакомцем? Вдруг они были знакомы настолько хорошо, что решили встретиться в парке и провести вместе день ее рождения?

Он забрал Дэйзи Келли в день ее рождения, потому что она – та самая, его истинная жертва. Она была девушкой, которую Криттонский потрошитель хотел заполучить. Он хотел не Мартину Грейс и не Джоанну Медину – они были лишь его тренировкой. Его истинной жертвой, его особенной была Дэйзи Келли.

* * *

В комнате для допроса было мрачно и тихо, и я была здесь не впервые, так что начала задумываться, а не войдет ли у меня в привычку посещение полиции Эттон-Крик при каждом удобном случае.

С противоположной стороны за столом сидел Майкл Гаррисон. Перед ним лежали материалы из дел Сьюзен и Майи, но смотрел он на меня, не на них.

– Как ты себя чувствуешь?

Что он имеет в виду?

– Хорошо, спасибо.

Повисло молчание, в течение которого я не знала, о чем думать. Детектив Гаррисон в это время старался не выдать заинтересованности, но его взгляд был оценивающим.

– Как хорошо ты знакома с Ледой Стивенсон?

Вопрос оказался для меня полной неожиданностью.

– Я ее не знаю.

– Ты говорила, что Майю тоже не знала, – многозначительно отозвался он, удивительно походя на скептичного и подозрительного детектива Дина. Снова наступило молчание, которое я не собиралась нарушать. Мне было нечего сказать на эти глупые, необоснованные подозрения. Детектив, догадавшись, что молчанием от меня ничего не добиться, сдался и продолжил первым: – Расскажи, при каких обстоятельствах вы познакомились.

При чем здесь Леда Стивенсон? К чему эти вопросы? Ответ: ни к чему хорошему.

– Мы не знакомились. И вы все знаете, – отрезала я, нахмурившись. – Так почему я здесь?

– Мне любопытно, по какой причине ты преследуешь Леду Стивенсон.

Что он несет?

– Я ее не преследую. Я ее не знаю.

– А вот свидетели, которые видели вас вместе в кафе «Шерри», говорят, что вы разговаривали.

– Я там работала. Очевидно, что «разговаривать», принимая заказ, – это обязанность официанта. – Мой холодный тон голоса не произвел на детектива Гаррисона никакого впечатления. Он осведомился:

– Почему «работала»?

Я ничего не ответила. Зачем он пытается довести меня? Не имеет значения, зачем он это делает, я уже чувствую в горле комок, чувствую, как начинают дрожать пальцы. Я сглотнула, немедленно взяв себя в руки. Только не сейчас.

Прошла целая минута, прежде чем детектив Гаррисон наконец произнес:

– Хорошо, давай начнем сначала. Расскажи, почему ты переехала в Эттон-Крик.

Я разозлилась сильнее, но лишь прикрыла веки и проглотила резкий ответ.

Да, детектив Гаррисон, я приехала сюда, чтобы преследовать Леду Стивенсон и убивать новых знакомых.

– Мама решила, что здесь мне будет лучше.

– Почему она так решила?

Если бы мои руки не дрожали и я не прятала их под столом, я бы надавила пальцами на глаза, накрыла бы голову ладонями.