– Просто запомни ее такой, ладно? Мы с Аспеном не хотели видеть то, что видели. Сьюзен улыбчивая девушка. Вот и помни ее счастливой.

* * *

В итоге я решила, что рада нашей с Крэйгом встрече. Он напомнил мне о Сьюзен и случайно разбередил рану, но помог почувствовать себя сильнее, ощутить под ногами твердую почву. Я пообещала, что при удобном случае пообедаю с ним еще раз, но когда мы распрощались у дверей дома и парень отправился на работу, я вошла в Тайную квартиру и больше не могла думать ни о чем другом, кроме Неизвестного, Сьюзен и погибших от рук безумного маньяка девушек.

После прогулки ощущение, будто я очутилась в клетке и смотрю на мир сквозь ее проржавевшие прутья, исчезло. Окно, наглухо заколоченное гвоздями, больше не беспокоило. Я начала структурировать полученную информацию, дополняя ее собственными соображениями. В голове возник порядок и вырисовалось некое подобие истории.

В девяностых парень-медик влюбился в некую темноволосую девушку. Скорее всего, она его отвергла, и это так сильно расстроило психопата, что он решил причинить ей ответную боль и удовлетворить собственное ущемленное эго. Цель была недоступна, поэтому он убивал других девушек, которые тем или иным образом напоминали ему ту самую.

История получилась хоть куда, – подумала я с отвращением, захлопывая блокнот и откидываясь на спинку дивана.

Да, я во многом сомневалась, но многое было очевидным. Убийца из прошлого – врач. И если бы я взглянула на тело какой-нибудь из его жертв, смогла бы подтвердить эту догадку, но даже этих фотографий со вскрытия было достаточно. Может быть, он связан с торакальной хирургией – надрезы выполнены с профессиональной точностью. Ключевым объектом его желаний была темноволосая девушка, и в каждой из своих жертв он видел именно ее – ту самую истинную жертву.

Между всем этим есть связь, но при чем здесь мама? Зачем она отправила меня в Эттон-Крик, предполагая, что здесь скрывается убийца, а письмо с просьбой убраться подальше от города спрятала за плинтусом в галерее?

Я нахмурилась.

А может, она вовсе и не хотела меня прятать? Может, она надеялась, что я разгадаю эту загадку? Нет, – тут же отвергла я эту идею. Мама при мне никогда не упоминала Эттон-Крик, не говорила, что здесь у нее имеется квартира, не признавалась, чем занимается на самом деле.

Тогда почему я здесь? Что именно изменилось?

Я склонила голову к плечу. Солнце светило прямо в глаза, на щеках и веках оседала пыль. Я представила, что она укутывает меня, представила, что нахожусь под одеялом в своей комнате, что в дверь стучит Ной и предлагает накормить меня лимонным пирогом. Но тут я встрепенулась.

А что, если мама не отправляла меня в Эттон-Крик?

Может быть, на самом деле я здесь не потому, что так захотела она, а потому что так захотел кто-то другой?

«Этот город не отпустит тебя», – пришли на ум слова Ноя. Ну нет, он не волшебник. Все, на что он способен, – прекрасно готовить, лезть не в свои дела, доставлять мне некоторый дискомфорт.

Я припомнила выражение его лица, загадочную улыбку, стремительно меняющийся взгляд голубых глаз.

Нет, я точно схожу с ума!

Мне нужно заняться делами и выкинуть из головы всякую ерунду.

Ной просто парень. Он простой парень и больше никто.

Я встряхнулась и продолжила исследовать дела из коробки.

Мартина Грейс, Эмили Питерсон, Джоанна Медина, Кристина Айшем, Рада Митчелл, Агата Ассо, Наоми Хендерсон, Чарли Эдельстин, Мишель Паркс, Эрин Уайс, Джулия Ламберт. – слишком много имен, слишком много жертв, слишком много разрушенных судеб. Даже одной слишком много.

Я изучила сотни статей и запомнила каждую деталь, выяснив, что первые четыре жертвы были похищены с разницей в год 13 января, а затем промежуток похищений сократился. Очевидно маньяку стало мало тех ощущений, которые он испытывал, похищая девушек раз в год.

Время приблизилось к полуночи, и чем темнее становилось за окном, тем яростнее названивал Ной. Дориан тоже позвонил несколько раз. И хоть я попросила их обоих на некоторое время оставить меня в покое, потому что у меня есть свои дела, я понимала, что они правы и мне следует вернуться домой. Время, проведенное в квартире, высосало из меня последние силы, и теперь боль в висках усилилась, мысли путались, а от количества выпитой воды начало подташнивать.

Я уже собиралась на сегодня закончить, но обнаружила нечто странное: две последние папки на дне коробки были объединены в одну. Я подняла взгляд на доску преступлений, и теперь, зная, что именно искать, мгновенно увидела два имени: Эсме Фрайзер и Кейт Френкс. На маминой доске эти два имени были соединены одной красной линией.

Я быстро просмотрела собранную о девушках информацию.

Эсме и Кейт были подругами. Они не жили в Эттон-Крик, но были найдены в лесу рядом с городом с вырезанными сердцами и следами изнасилования. Я поднесла к глазам фотографию Эсме из школьного альбома. Она так ослепительно улыбалась, и ее глаза были голубыми, как у Ноя Харрингтона, и волосы почти такими же светлыми, как у него, и напомнили мне о летнем меде и о колосьях пшеницы. Эсме Фрайзер была длинноволосой блондинкой. До смерти. До того, как ее похитил Криттонский потрошитель (так его прозвали местные газеты). Вплоть до той минуты, как он изменил цвет ее волос на черный.

Это лишь подтвердило теорию о брюнетке и о том, что у преступника было уединенное место, где он мог неспешно вырезать сердца и перекрашивать волосы. Очевидно, мама думала о том же.

Размышляя над тем, что преступник должен был жить в отдалении, например, на ферме и без семьи, раз никто ничего не заподозрил, я достала из маминой коробки последнюю папку под четырнадцатым номером. На ней было написано размашистым почерком: «Дэйзи Келли».

Я взглянула на фотографию, но не обнаружила ничего необычного – очередная темноволосая девушка. У нее были небольшие губы, овальное лицо и густые черные волосы, упавшие тяжелыми волнами на худенькие плечи. Увидев такое лицо в толпе, я бы не обратила на него внимания, единственная запоминающаяся деталь – глаза Дэйзи Келли: не то карие, не то зеленые. Тигриные.

Дэйзи Келли была похищена 13 января 1996 года во время прогулки с собакой.

Я удивленно посмотрела на пробковую доску, потому что не видела ни ее имени, ни фотографии среди остальных девушек.

Может быть, мама не сумела ничего о ней разузнать?

Несмотря на поздний час, я испытала сильнейший приступ любопытства и поспешила ввести имя Дэйзи Келли в Гугле, однако абсолютно ничего не нашла. Никакой связи с Криттонским потрошителем, вырезающим сердца у своих жертв. Ее тело не было найдено ни в Эттон-Крик, ни поблизости. Я взглянула на фотографию девушки под номером четырнадцать еще раз.

Кто же ты, Дэйзи Келли?

* * *