– У меня была собака в детстве, – после долгого молчания произнесла Леда, полулежа в кресле. Ее голос был тихим и задумчивым, и доктор Гаррисон, который сидел не шелохнувшись, тут же выразил интерес:

– Расскажи о ней.

Леда Стивенсон тяжело вздохнула. Ее грудь поднялась и опустилась, а глаза заволокло горячими слезами. Томно моргая, она шепнула, все еще пребывая в своих воспоминаниях:

– Я назвала собаку Принц, потому что папа сказал, что у каждой принцессы должен быть свой принц… Принцы всегда защищают своих принцесс.

Доктор Гаррисон ухватился за возможность узнать больше об отношениях Леды и доктора Стивенсона.

– Расскажи о своем отце, Леда.

Он будто сказал волшебное слово: девушка мгновенно пришла в себя, выпрямилась в кресле и серьезно глянула на доктора Гаррисона.

– Вы же были знакомы с моим папой. – Доктор Гаррисон кивнул, и Леда настойчиво попросила, даже нет, потребовала: – Расскажите о нем, доктор Гаррисон.

Он терпеливо ответил, закидывая ногу на ногу и сплетая длинные пальцы рук:

– Твой отец был самым ценным сотрудником в нашей больнице. Он спас много жизней. Мы вместе окончили медицинский университет. Я считал его хорошим другом и отцом.

Получив ответ, который она хотела услышать, Леда кивнула и расслабилась. Ее тело обмякло, возвращаясь в прежнее положение. Сложив руки на животе, она произнесла:

– Верно, мой папа был хорошим человеком. Каждую неделю он дарил мне подарки.

Доктор Гаррисон мгновенно нахмурился, почувствовав, что в этом ответе что-то есть. Он решил, будто Леда так сильно любила своего отца, что теперь хотела умереть. Хорошо, что у нее есть Лаура – она поможет девушке почувствовать вкус жизни.

– Леда, как ты считаешь, кто за тобой следит?

Она резко посмотрела на доктора.

– А вы как думаете? Если бы я знала, я бы заявила в полицию. Кто-то проник в мой дом и пытался отыскать меня. Если бы я знала этого человека, он бы сидел уже в тюрьме!

Доктор Гаррисон не растерялся, он спокойным тоном спросил:

– Тебе кто-нибудь угрожал?

– Вы из полиции?! – Леда Стивенсон воззрилась на доктора Гаррисона, словно на врага. Он и бровью не повел, хотя считал, что поведение подопечной весьма любопытно. Почему возникла защитная реакция?

– Ответь на вопрос, пожалуйста.

– Кроме Майи, мне никто не угрожал!

Повисло молчание, в течение которого Леда, прищурившись, смотрела на мужчину, а он отвечал ей спокойным, чуточку равнодушным взглядом. В итоге она сдалась и опустила глаза.

– В университете есть одна девочка, – задумчиво пробормотала она, – которая ведет себя странно.

– Как именно странно?

– Она меня преследует.

– Кто она? Расскажи о ней, пожалуйста.

«Возможно, та девушка – стрессор?» – подумал доктор Гаррисон.

– Она – племянница профессора Харрингтона. Вы ведь знакомы с ним?

– Да, он работает в нашем морге.

– Когда она переехала в город, стало происходить много странных вещей…

Леда замолчала, так что доктор Гаррисон подтолкнул девушку к ответу:

– Что ты чувствуешь, когда видишь ее?

– Страх, – шепнула Леда. Доктор Гаррисон ничуть не удивился, но по какой-то причине почувствовал странные мурашки, пробежавшиеся по плечам. Из-за спины повеяло холодом, и тут Леда перестала смотреть перед собой и посмотрела на доктора Гаррисона, будто почувствовав, что он тоже испытал страх. Леда моргнула, прогоняя сонливость, и более твердым голосом закончила: – Я испытываю страх, когда вижу ее. Потому что она смотрит так, будто читает мои мысли. Но ведь это невозможно, верно, доктор Гаррисон?

– Нет.

– Это хорошо, – пробормотала Леда, облегченно вздохнув. Доктор Гаррисон хотел ненавязчиво поинтересоваться, почему Леда боится, что кто-то прочтет ее мысли, однако она уже продолжила беседу: – Она чего-то хочет от меня. У нее… глаза… – Леда провела ладонью по лицу, на мгновение прикрыв веки, – ее глаза страшные. Когда она смотрит, ее взгляд такой равнодушный и холодный… что… – Леда вновь посмотрела на доктора Гаррисона. – У нее глаза безжалостного убийцы.

* * *

Домой я вернулась с такой головной болью, что даже не заметила Ноя, сидящего в прихожей в кресле с моей книгой Мэри Шелли. Лишь когда он тихо окликнул меня, я обернулась.

– Почему ты не спишь? – шепнула я. Ной поднялся на ноги, вытягиваясь во весь свой внушительный рост.

– Как я могу спать, если тебя нет дома? – иронично осведомился он, однако я уловила в его глазах тревогу и напряглась. Не хочу, чтобы Ной беспокоился, не хочу чувствовать себя обязанной за заботу. Я на мгновение растерялась, не зная, что ответить, чтобы случайно не нагрубить, затем прочистила горло и произнесла:

– У меня были некоторые дела.

Я выдавила улыбку и, отвернувшись, медленно направилась к деревянной лестнице. Я чувствовала смущение и задалась вопросом, почему меня вообще волнует Ной. Эта мысль тут же сменилась новой: в доме так пыльно, даже хуже, чем в маминой Тайной квартире. Как он может постоянно дышать этим воздухом? Должно быть, его легкие…

– Будь осторожна.

Я резко обернулась, едва не пропустив ступеньку. Несмотря на то, что в прихожей не горел свет и у подножия лестницы было сумрачно, я все равно увидела, с каким беспокойством Ной вцепился пальцами левой руки в перила, будто удерживая себя на одном месте.

– Я осторожна, – с чувством пообещала я и отвернулась. Ной не последовал за мной, он лишь глухо произнес мне в спину:

– Своим любопытством ты можешь навлечь на себя беду, Кая.

Я оставила его комментарий без ответа; из последних сил приняла горячую ванну, стараясь не тревожить руку, и забралась в постель, накрывшись одеялом с головой, чтобы не видеть папку с именем Дэйзи Келли. Она манила меня, поэтому несколько раз пришлось себе напомнить, что я слишком устала, чтобы что-либо понимать.

Сон пришел мгновенно, стоило только лечь, положить под подушку руку и нащупать пальцами оружие. Во сне я вновь была в маминой Тайной квартире, вот только в этот раз рядом оказался Ной. Я не сразу заметила, как он появился на пороге, потому что изучала папку Дэйзи Келли, но вдруг он загробным тоном произнес: «Немедленно прекрати расследование, Кая». Когда я испуганно подняла голову и посмотрела в сторону гостя, заметила за его плечом Сьюзен. Она вышла вперед, поднесла к глазам ладони и что-то прошептала. Во сне я осознавала, что Сьюзен мертва, что ее больше нет, однако резко вскочила на ноги, позабыв обо всем.

– Сьюзен, прости!

Но она не простила. Опустив ладони вниз, она посмотрела на меня кровавыми провалами глазниц и спросила: